— Анаис, ты что, уснула?
— А?
— Я тебя уже в третий раз спрашиваю: можешь морковку с луком из кладовой принести? У меня руки в тесте.
— Да, уже иду, — я никак не могла оторваться от этого зрелища.
А Лэйярд тем временем, кажется, уже возвращался. Я не смогла удержаться: осмотрела его сильные руки, плечи, перевела взгляд на рельефную грудь, ого, — на животе кубики, опять на грудь… шею…
"Черт возьми. Он заметил, что я пялюсь на него. Как неудобно получилось… Пойду-ка я за луком, пока он не вернулся…"
В кладовой (я бы назвала это просто — погребом) я нашла в плетеной корзине морковь, сорвала несколько крупных луковиц с плетенки и вернулась в кухню.
— Слушай, Сейланн, у вас там так много морковки…
— Да, нужно свежую из Тарсиллинна привозить. Эта прошлогодняя уже никуда не годится.
— Так вот я и хотела спросить, ты котлеты из моркови пробовала?
В ответ она покачала головой.
— Я умею делать вкусные овощные котлеты — из моркови, из свеклы. У вас терка есть? — не отставала я, желая блеснуть своим кулинарным мастерством.
— Есть, сейчас поищу. Что еще нужно?
— Яйца, соль и мука. Еще масло или жир — на чем можно жарить.
Морковку тереть пришлось очень долго, я и забыла, как трудно бывает без кухонного комбайна. Жарила тоже долго, и вся кухня была в муке. Сейланн молча подметала, я думаю, она уже была не рада, что разрешила мне тут кухарствовать. Но когда испекся ее пирог, и она поставила кипятиться воду для чая — мои котлеты уже были готовы.
Какой же это удар по моему самолюбию, ведь никто не оценил моих стараний. Попробовали все, но не ел никто. Я даже успела заметить, как Ульрик умчался прочь, выплевывая на ходу мой кулинарный шедевр. Это просто невежливо, в конце концов. И я гордо ела их одна. Затем я молча вышла на улицу и присела на камень, приподняв край платья, чтобы ноги тоже загорали. Следом за мной появился и Регнар:
— Не помешаю?
— Нет, я загораю. Скоро лето закончится, а я совсем белая.
— А наши девушки от солнца всегда прячутся, кожу отбеливают. У вас любят красных девушек?
— Нет, бронзовых.
— Это все равно, что грязных.
Я промолчала, закрыв глаза и повернувшись к солнцу.
— А это правда, что ты жена Ингвара? — он плюхнулся рядом.
— Вообще-то, несостоявшаяся.
— А-а. Может, пойдем, погуляем?
— А если бы я была замужем, не пригласил бы? Такая логика?
— Я просто спросил, — он поднялся и отряхнул з узких штанов траву. — Не хочешь — не иди.
— А куда собрался?
— К речке хотел сходить, ловушку для рыб проверить.
— Ну, пойдем, — поднялась и я.
Он сбегал в жилище и принес плетеную корзину, в которой лежала крапива.
— Это что, такая наживка? — заглянула я внутрь.
— Нет, это оберег от водяниц. Их в реке полно.
Вскоре мы уже шагали по узкой извилистой тропке.
— А кто это, водяницы?
— Девушки такие, очень вредные, вреднее Кристы во сто крат. Сети путают, рыбу из ловушек выпускают, могут и утопить.
— У нас их русалками зовут. А ты их когда-нибудь видел?
— Нет, пусть боги уберегут. Я слышал несколько раз после заката, как они плещутся и смеются… А вот и речка, пришли уже, — махнул он рукой.
Я бы сказала, что это была не речка, а горный ручей, несущийся по оврагу. Какие там могут быть русалки, если мне там воды — максимум по пояс. Через ручей был перекинут мостик — два связанных между собой бревна. Я осторожно дошла до середины и села, свесив ноги и наблюдая за Регнаром, который из плетеных конусообразных ловушек собирал в корзину рыбу. Вот смешной, верит в детские сказки и всякую там нечисть. Девушки купались и хохотали, а он и убежал. А еще похвалялся, как на медведя ходил…
К вечеру все оживились — вернулась рысь с письмом из Тарсиллинна. Известия были скудными и неутешительными: жрецы пытались устроить переворот и вернуть себе власть. Илара все еще держит свои позиции, но находится не в Каменных Чертогах, а в своей загородной резиденции. О Максе-Ингваре — ни слова. После ужина эти новости бурно обсуждались. Было решено выслать разведчика обходным путем в Тарсиллин, а потом решать, что предпринять дальше.
— Пойдет Лэйярд, он хорошо ориентируется и уже ходил этой дорогой, — настаивал Регнар.
— Я пойду в любом случае, — вмешалась я.
Ребята переглянулись.
— Вы, как хотите. А я — сама за себя. И я иду. Вы не вправе держать меня здесь.
— Анаис, это опасно. Лучше тебе пройти через тоннель, когда его расчистят, — посоветовал Ульрик.