— Хорошо, — ответил он после недолгой паузы. — Завтра я отведу тебя к Ингвару.
— Да, я знаю. Спасибо, ты столько сделал для меня.
Он ничего не ответил и даже не обернулся.
— Я всегда буду помнить о тебе, — продолжала я.
— Анаис, иди спать…
"Ну и хам" — думала я, шагая к дому. — "Я тут перед ним — распинаюсь, а он… он холодный, как лед. Нет, как ледник. Как снежная шапка на шести вершинах этой проклятой горы"
У входа стояла Илара, скрестив руки на пышной груди:
— Не злись, Анаис. Ты принадлежишь другому, и потому Лэйярд не в силах сказать тебе всего, что хочется. Не разговаривай с ним так любезно — не проворачивай кинжал в его сердце. Лучше скажи, что терпеть его не можешь — тогда, может быть, он сможет забыть тебя быстрее.
Я долго ворочалась и не могла уснуть, думая о завтрашнем дне. Представляла, как Макс обрадуется, как буду рассказывать ему о своих приключениях, а он — как тосковал по мне и по дому. Свадебное платье, наша маленькая квартирка — все это казалось таким далеким… Словно прошло не три недели, а многие-многие годы…
Я старалась выбросить из головы мысли о Лэйярде, но снова и снова всплывали образы: костер, морошка, бабочка на ладони, ласковые серые глаза, река, его пальцы в моих волосах…
Утром я сказала Далии, что соберусь сама. Одевалась я очень медленно, как зачарованная, долго расчесывала волосы, неспешно, как в полусне, спускалась по лестнице. Слушала, но не слышала, что говорила крепко обнимавшая меня Илара.
Что случилось? Еще несколько дней назад я мечтала, чтобы это путешествие скорее закончилось. А сейчас ноги не хотят идти туда, куда нужно. Я не хочу, не хочу туда идти, словно заставляю, вымучиваю себя…
Всю дорогу мы молчали. Только когда показался большой дом, обложенный по низу темным камнем, Лэйярд сказал:
— Пришли.
Вокруг дома не было сада и клумб, как у Илары, не было даже изгороди. Он просто стоял посреди луга, и несколько дорожек расходились от него в разные стороны. Мы подошли ближе к массивной деревянной двери.
Я повернулась к Лэйярду, чтобы сказать на прощание несколько слов, но он отстранился от меня:
— Иди…
Сделав несколько шагов, я обернулась. Он все также стоял и смотрел мне вслед, держа за ошейник Улу. Мне захотелось вернуться и броситься ему на шею. Меня никто никогда так не понимал — с полуслова, с полувзгляда. Мы были знакомы всего две недели, а казалось — целую вечность. Если бы мы встретились при других обстоятельствах, все могло бы сложиться иначе… Но сейчас поздно думать об этом, я пришла за Максом, я должна…
После нескольких ударов в дверной колокол, мне открыл лысоватый пожилой мужчина в широкой рубашке и таких же шаоварах и впустил меня внутрь.
— Здравствуйте, мне нужен Ингвар.
— Ждите здесь, я доложу о вас, — надменно ответил он и скрылся на лестнице.
Я осмотрелась. Это строение больше походило на укрепленный замок, чем на уютный дом. Ждать пришлось минут десять, я уже начинала нервничать, как дверь отворилась, и вошел Макс. Мне бросился в глаза его поистине королевский наряд, пурпурный и расшитый золотом. Небрежно накинутый плащ был оторочен мехом, на шее висела массивная золотая цепь с кулоном в виде медведя.
Макс широко улыбался, уверенно шагая и протягивая ко мне руки:
— Настька. Ну, надо же, а. Как ты меня нашла?
— Это было непросто.
Он взял меня за руку и повертел, разглядывая со всех сторон:
— Вот упрямая. Молодец, Настюха моя. Ты представляешь, я — король. Через три дня коронация. Кто бы мог подумать, да?
— Макс, я очень волновалась, и твоя мама, то есть Галина Викторовна, она места себе не находит.
— Да, я собирался после коронации послать вам весточку, что все окей.
— Ты, кажется, не понимаешь или не слышишь меня, Макс. Пойдем домой, — сжала я его руку.
— Ты обалдела? Кто я там — мелкая сошка? Офисная крыса? А тут? Я — король. Я буду править.
— Ты что, ненормальный? — разозлившись, я перешла на крик. — Как ты будешь править? Ты не знаешь об этом народе абсолютно ничего. Поигрался — и хватит.
— Настена, не ори. Сама подумай, здесь намного, намного круче. Нам повезло, что все так сложилось. Оставайся, у тебя будут роскошные наряды и драгоценности, ты будешь моей первой и главной женой.
Я не выдержала и залепила ему пощечину.
— Да ты — дура, — заорал он, покрываясь от злости красными пятнами и тряся меня за плечи. — Ты — самая настоящая дура, если отказываешься от всего этого. Вали в свой Могилев, к мамочке.
На крик вбежала Ула, готовая защищать меня, следом за ней ворвался Лэйярд: