Женя пока не знал, кому отдать власть: одному из индейских богов или Хосе? Хосе по определению был более силен, так как являлся душой, но ему, возможно, не будет хватать инфернального начала. Ведь для этого нужно быть настоящим садистом и мучителем, а им правитель поселения не был. С другой стороны, порожденные душами божества развивались и вполне могли набраться сил для того чтобы подгрести под себя все вокруг. В общем, задача была непростая и неприятная, и как ее осуществить, он пока не знал.
Подойдя к своим молчаливым помощникам, Женька проверил, что выданные им кулоны висят на крепких шеях мужчин. У него не было никакой уверенности, как они сработают, но помня свой опыт общения с инферно, он еще в астрале мысленно представил аналог того "полиэтиленового пакета", в который Буль когда-то упаковывал инфернальные артефакты и несознательные астральные сущности. Этот невидимый пакет как бы ограждал его носителя от влияния других сущностей. Но, поскольку, носить такой пакет было, мягко говоря, неудобно, он представил эту защиту в виде стального медвежьего когтя подвешенного на сыромятном ремешке — вполне приличном украшении для пограничников. Не забыл он такое украшение и для себя. Он не был уверен, сработает ли эта уловка вообще, но внутри мира такой защиты он не смог бы уже создать.
Сейчас он смотрел в темные глаза этих бесхитростных, но столь сильных борцов со злом, и думал, какому риску он их подвергает. Но не для этого глупого жаления они здесь собрались, поэтому он, немного по-армейски дал разнарядку:
— Сейчас делим поселок на три сектора и обходим все дома, где остались жильцы. Все должны собраться через три часа у дома Хосе — надеюсь, за это время успеем всех обежать. А там я объясню, что произошло с поселением.
— А как быть с теми, кто еще не подтянулся с дома на окраине или вообще остался там? — спросил Фернандо, который выглядел чуть старше и был немного выше ростом, чем Рауль — его напарник.
— Разберемся по ходу дела. Мы не можем долго ждать, иначе процессы пойдут стихийно. Берите свои сектора и встречаемся через три часа! — и Женька помчался по домам…
Они успели к назначенному сроку, правда, выглядели при этом тремя загнанными лошадьми, но народ уже собрался на площади. Самое интересное, что Хосе тоже был тут — он с шерифом и целой когортой домочадцев только что прибыл с места временной ссылки и пылал жаждой справедливой мести. Однако нападать на Женьку в присутствии всего народа не решался.
Нужно было брать ситуацию в свои руки, чтобы донести то, что он хотел, до немалой толпы, собравшейся здесь. Женька кивнул пограничникам и, вскочив на высокое крыльцо мэрии, громко объявил:
— Доброго дня всем собравшимся! Вернее недоброго! Вы все заметили, что с поселением произошли перемены. Сейчас я объясню, что тут случилось…
На удивление, ему никто не мешал, и люди в почти абсолютном молчании выслушали всю информацию. Он рассказал, что в ближайшие дни, этот мир начнет превращаться в инферно и единственной возможностью выбраться отсюда впоследствии будет только наработка позитивного потенциала сострадания и любви, и то, если удастся выстроить этот мир по принципу чистилища.
В идеале было бы желательно, чтобы отягощенные души «проваливались» в еще более глубокие миры инферно, но этого он не мог сам сформировать. Все же Женька не был верховным ангелом ада. И все-таки, даже без специальной организации, неприятие позитива должно было выбрасывать из этого мира светлые души. Они с Кристианом поработали над этим, пытаясь снять установку с пирамиды на неприятие уже раз «умерших» в этом мире, как и отрыть его для астрала, чтобы он начал лучше притягивать оттуда подобное к подобному.
Ослабляя этот барьер, они должны были облегчить и выход из него светлых душ. В идеале можно было бы обойтись без такого барьера, и инферно удерживало бы негатив только за счет притяжения. Но как это все будет действовать на самом деле, было пока неясно. Стоящим же перед ним людям он объяснил все просто, предложив им две нехитрые дороги развития и средства для продвижения.
Осложняло ситуацию еще и то, что большую часть населения составляли ангельские сущности, порожденные этим миром по желанию пришедших душ. Как они будут себя вести в складывающейся обстановке, было совершенно непонятно, но доставлять страдания ни в чем неповинным существам не входило в Женькины планы.
Стоило ему закончить, как тишину на площади прорвало, и на него обрушился, целый шквал вопросов, просьб и проклятий. К сожалению, пока Женька не готов был вразумительно ответить, как конкретно в дальнейшем будут разворачиваться события. Поэтому он отыскал глазами Хосе, издали наблюдавшим за этой сценой, и под прикрытием пограничников, подошел к правителю.
— Нам нужно поговорить, — сказал он толстяку. — Пока Вы номинально сохраняете статус правителя, и если у Вас есть желание сохранить его и в дальнейшем…
— Пошли, — сурово хмурящийся начальник, приглашающе кивнул в сторону своего дома, и, строго взглянув на пограничников, добавил, как припечатал. — А вы… подождете здесь.
Они прошли вдвоем за ворота. Женьку порадовал властный тон Хосе. Пожалуй, зря он расстраивался на счет его возможной человечности… Они быстрым шагом прошли мимо услужливо согнутых в три погибели спин обслуги и поднялись в кабинет.
— Что ты намерен мне предложить? — отрывисто спросил властитель, плюхнувшись в кресло и «забыв» предложить сделать то же самое гостю.
— Я все больше уверяюсь в правильности своего выбора, — ответил Женька, по давней привычке нахально усаживаясь на край правительственного стола. — Вам «уважаемый» Хосе, дорога в рай, как, впрочем, и в Отраженный реал закрыта. Надеюсь, Вы понимаете это?
— Но я туда и не собирался, — ответил спокойно хозяин и раскурил вонючую сигару. — Но вот почему ты обманул меня и отправил в ссылку?
— Но я же все рассказал на площади, — не понял Женька.
— Я уже раз поверил твоим рассказам… — зло усмехнувшись заметил Хосе.
— Я не соврал ни разу, но часть информации недоговорил: души, несущие сильный негативный заряд, были оставлены в этом мире, благодаря нехитрому трюку. Но не в этом дело. Сейчас мне нужно определить, кто станет настоящим правителем инферно, в которое неминуемо превратится этот мир.
— Значит, у меня есть конкуренты?
— Конкуренты были и раньше, но только у них не было силы. Это порожденные вами темные божества окраины. Здесь неминуемо начнется война. И мне хочется, чтобы эта война осталась войной интересов, а не стала бойней для несчастных ангельских сущностей.
— А может, мне как раз на руку истязать и убивать, чтобы набрать побольше негатива? — Хосе выпустил кольцо едкого синего дыма прямо в лицо Женьки и усмехнулся.
— Да, так и будут вести себя более примитивные сущности, — Женька тяжко вздохнул. Ему приходилось учить подлости верховное существо инферно! Более дикой и неприятной ситуации он не мог себе представить, но все же упорно продолжал. — Однако, мучая жертвы, вы одновременно снимаете с них негатив, а убивая, и вообще даете им лишний шанс покинуть инферно. «Мудрый» хозяин будет взращивать тяжесть в подчиненных ему душах, поощряя в них зависть, ревность, месть и все прочие разновидности властолюбия.
— Кто же ты, в самом деле? — сощурившись и задрав кверху подбородок, Хосе брезгливо разглядывал гостя сквозь пелену табачного дыма, как будто перед ним был какой-то червяк. — Дьявол, или просто маньяк-самоучка? Что тебе самому от всего этого надо?
Неожиданно этот вопрос поставил Женьку в тупик. Действительно, зачем он все это затеял и на кой это ему далось? Чувствуя, что не может ответить, астральный гость перевел разговор на другую тему:
— Не важно, сейчас разговор о Вашем будущем. Я должен услышать четкий ответ на вопрос: Хосе, в каком направлении вы намерены развиваться дальше: инферно или рая? В первом случае вы можете стать правителем всего этого мира, во втором Вам придется пройти долгую дорогу боли и страданий, и я не уверен, что у вас это получится. Вообще, у Вас исключительное положение. В принципе любая душа, попавшая в инферно, подавляется властными силами. Вы же можете этого избежать, — Женька чувствовал себя настоящим змеем искусителем, покупающим эту продажную душу. Ему было противно от всего этого спектакля, но ничего нельзя было поделать — пока что такой расклад сил казался ему самым безболезненным решением.