Она смотрела мне в глаза, выворачивая душу наизнанку. Перебирала все струны, пробуя на прочность. Как будто неведомая сила ворвалась внутрь, сметая всё на своём пути, и пытаясь построить то, что изначально должно было быть. Какая-то неведомая грусть и тоска скреблась внутри, требуя выхода, а сердце бешено билось, что на один краткий миг я подумал, что… Нет, это была всего лишь иллюзия. Так хотелось, чтобы был выбор, ведь он есть всегда. Но как же мучительно было понимать, что его нет в этом мире для нас. Мы оба прекрасно понимали это, но ничто не заставит меня смириться…
— Ты права, но я всё равно буду стоять на своём. Я хочу, чтобы ты устроила мне встречу с принцессой.
Дроу вздрогнула, а в глазах её казалось, проскользнул страх. Именно он заставил меня впервые задуматься обо всём, что происходило. Ведь что-то было не так в её словах, жестах, поведении.
— Это невозможно. Ты встретишь её в Метароне в день открытия врат. О другой встречи не может быть и речи.
— Почему? — в моём голосе послышались шипящие нотки. — Неужели прекрасная, как говорят, принцесса боится встретиться со мной?
Её глаза полыхнули ненавистью.
— Она не может.
— Но всё-таки? Или ты боишься? Ты обязана подчиниться мне по контракту, который заключила. Даже желание принцессы не спасёт тебя… — почти прошипел я.
Она вздрогнула. Несколько минут Таша смотрела мне в глаза долгим испытывающим взглядом. Наёмница знала, что я прав, что ей действительно не удастся отвертеться от этой встречи.
— Хорошо. Через несколько дней ты увидишь её.
Я отступил от неё и улыбнулся.
— Превосходно.
Игра началась.
Вежливо постучали в дверь, и слуга наместника сообщил о желании господина видеть сиятельного гостья и его спутницу. Пришло время разобрать с ещё одной проблемой. Всё уже было решено, но я всё же решил сделать одну большую глупость. Именно глупость, так как впоследствии это ей и окажется…
— Не играй со мной, Алекс…. В этом ты делаешь огромную ошибку, — догнал меня на выходе холодный голос дроу…
* * *
Я шёл по длинным коридорам по направлению к кабинету наместника. Рядом с кошачьей грацией скользила Таша, и тихо шли стражники. Дроу цепким взглядом окидывала людей, её рука спокойно лежала на коротком кинжале на бедре. Я видел, как она каким-то жадным взором смотрела на мечи стражи. Наверное, в этот момент дроу вспоминала свои клинки.
Мы прошли в знакомые апартаменты, которые ничуть не изменились за время моего последнего посещения. Дреф де Есиль, как и тогда, стоял у окна, но только вот теперь казалось, что седины в его волосах стало ещё больше. Мужчина повернулся и внимательным взглядом окинул дроу.
— Я очень рад, что с вами всё в порядке. Надеюсь, вы простите меня за неподобающее поведение моей стражи.
Таша холодно кивнула.
— Прошу вассс…верните моё оружие. Мне сложно выполнять свои обязанности без него.
— Сейчас вам его принесут.
Человек что-то сказал стражнику, и через минуту принесли целый мешок, бряцавший железом. Дроу с удовлетворением достала свою зачарованную сумку, прицепила за спину клинки и остальные колюще — режущие предметы. Теперь связываться с ней стал бы только самоубийца, если только она сама не найдёт себе приключений.
— Надеюсь, теперь всё в порядке. Ваше высочество, я хотел бы поговорить о нашем деле. Боевые действия здесь нужно прекратить как можно скорее, слишком многим наш народ жертвует ради вашей войны.
Я сел в предложенное кресло, прикрыв глаза. Дроу расположилась в углу, в самой выгодной позиции в случае нападения. Дреф де Есиль оценивающе следил за её действиями, но явно ещё не понял, каким бойцом она является на самом деле. Чувствую, ему ещё придётся увидеть, на что способна дроу.
— Я уже решил, как разрешить ситуацию, — прервал я затянувшееся молчание.
— И как же?
— Самым благоразумным стоит послать магического вестника со специальным сообщением командиру светло эльфийского войска. Особый защищённый вестник очень энергоёмкий, но у меня хватил сил даже на несколько таких.
Бросив короткий взгляд на дроу, я увидел, как она со злостью закатила глаза. Тьма. Неужели я опять сделал что-то не так?
— Тогда создавайте вашего вестника, и прекратите, наконец, эту бойню.
Я поудобнее сел в кресле. На руках рождалось белое сияние, оно кругами расходилось и рассеивалось. Полминуты спустя из сияния стала получаться белая птица. Я старался автоматически записать в память вестника своё сообщение, поставив необходимую защиту. Когда белая красивая птица, похожая скорее на орла переростка, восседала на столе наместника и с очумелым видом крутила головой. Оставалась самая последняя деталь. Я резко развёл руками, и на вестника опустилась моя собственная печать.