— Плотину оглядываете? — спросил Райкомхоз.
— Немного..
— А вы глядите, глядите! Это нужно! Крайне необходимо! Костин — тоже ее оглядывает, будто в первый раз видит, — и кивнул в сторону своего товарища.
Тот в самом деле ходил по мостику над щитами, сумрачно глядел вниз из-под лохматых бровей. Поравнявшись с Рязанцевым, прикинул — что бы этот человек мог здесь значить? Тоже поздоровался:
— Костин Петр Никодимович. Управляющий районной конторой Госбанка. Значит, из экспедиции? Порядок! Присядем!
Все трое опустились на упорный брус рядом с воротом для подъема щитов. Рязанцев вздохнул: только что сидели здесь Сеня Свиридов и Вася Чернов.
Управляющий банком раскрыл стальной портсигар с изображением Спасской башни на крышке.
— Прошу! — постучал портсигаром по брусу. — Сколько будет стоить? Ремонт?
— О чем вы?
— О ремонте. Сколько стоит?
Рязанцев пожал плечами, хотел ответить, что он не специалист по строительству, но ему показалось проще назвать цифру. Ряжн полуразрушены, контрфорсы покосились, водобой фильтрует…
— Четыреста пятьдесят тысяч!
Костин расправил брови.
— Так. Точно.
А Райкомхоз, тот подскочил, шлепнул себя по карманам и тут же Рязанцева по плечу:
— Как в аптеке! Не верите? Инженер приезжал из края, обмеривал, считал, справочников у него куча мала, и что насчитал? Четыреста пятьдесят семь тысяч и двести шестьдесят рублей с копейками!
— Семьдесят восемь копеек, — уточнил управляющий банком.
— Брось ты свои копейки! — рассердился Райкомхоз. Поболтал на себе чесучовыми штанами, в карманах зазвенели у него монетки, он словно собрался их выбросить.
«Расхрабрился!» — подумал Рязанцев, а Райкомхоз уже спрашивал его:
— А сколько стоит построить новую? Такую же — на сорок пять киловатт?
Спрашивал так быстро и так настойчиво, что Рязанцев снова не успел объяснить, что он совсем не специалист, а вместо этого так же быстро спросил:
— Лоток — новый? И здание станции — тоже новое?
— Подчистую — заново!
— Пятьсот пятьдесят!
— Во-от! — восторженно произнес Райкомхоз поморгав сначала черными удивленными глазками. — Во-от как — видел? То-то!
Должно быть, когда они еще приближались к Рязанцеву — управляющий банком и Райкомхоз, поспорили между собой. Управляющий говорил, что нет никакого смысла затевать разговор с этим зевакой на плотине, а Райкомхоз хотел с ним поговорить обязательно. Теперь Райкомхоз торжествовал, снова хлопал Рязанцева по плечу:
— Хотите знать — как в аптеке! Ошиблись на одиннадцать тысяч! Считай — как в аптеке.
— На двенадцать! — поправил управляющий, но поправил как-то ласково. — Без трехсот рублей — на двенадцать.
— По смете — пятьсот тридцать восемь триста. Ну триста рублей в таком деле — копейка! Так и не считай копейки-то, — посоветовал Райкомхоз. — Не считай. Не аптека ведь!
Управляющий банком Райкомхозу не ответил, снова спросил у Рязанцева:
— А вот скажите, товарищ, сколько, по-вашему, лет этой станции? Сколько она существует?
Райкомхоз глядел встревоженно. «Очень хочет, чтобы я снова правильно ответил», — подумал Рязанцев.
Вспомнились Рязанцеву другие сельские ГЭС с деревянными плотинами — все они быстро выходили из строя… Подумал…
— Пятнадцать!
— Ошиблись! — сказал управляющий. — Вот когда ошиблись! Хотите знать — тринадцать лет.
Райкомхоз, будто извиняясь перед Рязанцевым, вздохнул:
— Правильно говорит — тринадцать лет! Попозже этого времени, уже осенью, по снегу ее открывали. Так было торжественно — и не сказать… — Но тут Райкомхоз взглянул на управляющего, управляющий — на Райкомхоза… — Ну!.. Ну-ну-ну! А? Что?! Как?! — все это Райкомхоз выпалил сразу, управляющий же ему ответил одним только протяжным:
— Да-а-а… — и обернулся к Рязанцеву. — Ошибку мы дали, товарищ научный работник…
— Очень может быть, — согласился Рязанцев. — Может быть, я же ведь…
— Мы ошибку дали, товарищ сотрудник Академии наук! Тринадцать лет станция эта работает, а существует — правильно вы говорите — существует пятнадцать лет! На ней два года турбины меняли, не было таких маленьких турбин, для нее подходящих!
Райкомхоз ликовал:
— Точно! Два года не могли поставить турбины! Два года как в аптеке!
Управляющий банком спросил задумчиво:
— Наука? А? — Спросил и просветлел: брови у него раздвинулись, сухощавое смуглое лицо словно помолодело.