«Здорово, отец!»
«А я, Андрюха, спешил… Соскучился что-то, парень. Давно хотел тебе сказать…»
«Так что же молчал до сих пор?»
«Будешь старше — узнаешь, что такое время, как его не хватает. Как не входит, не укладывается жизнь в то время, которое ей отводится. Как начинаешь поспешно ее в это время втискивать…»
«И нынче — не хватает?!»
«Нынче могу говорить… Никуда я, Андрюха-Цезарь, нынче не тороплюсь. Поговорим…»
«Слушаю тебя, батя. Поговорим…»
И в самом деле — зачем люди вечно торопятся?.. Едва человек научится думать, как уже торопится.
Тут солнце сильно припекло и блеснуло в самые глаза, так что Вершинин невольно и надолго зажмурился. Откуда такой яркий свет, если он стоит в тени?
Взглянул на часы — не может быть: больше часа простоял здесь, в естественном лиственничном насаждении, не может быть!
Вышел на дорогу, машины нигде не видно. Неужели шофер без него уехал к палаткам? Кто ему разрешил?
Но машина была здесь, между двух огромных придорожных кустов — не сразу ее заметишь, а водитель, расстелив на земле плащ, крепко спал, подложив под кудлатую голову кулак… Как-никак ночь провел за баранкой.
Разбудил шофера.
— Ты что же, друг! Торопиться надо! Осталось-то каких-нибудь полкилометра, там и отдохнем! Отдохнем на славу!
Подъехали к лагерю.
Первым вступил в разговор с начальником Лопарев — объяснил, что сегодня отряд не выходит на работу, так как в лесу после ненастья очень сыро, спросил, как Вершинин доехал, когда он захочет поговорить о делах «с толком». Разговаривая, Лопарев надвинул свой кожаный картуз на лоб.
— Успеем! — ответил Михмиху Вершинин. — Не беспокойтесь, успеем! — Ответил добродушно.
Реутский был очень вежлив. Вежливость понравилась обоим.
На Онежку Вершинин взглянул между прочим.
Рита испытывала неловкость перед начальником: она была в брюках, в сапогах, в пестрой ковбойке и белой шляпе с кисточками на полях и смутилась, но чуть-чуть, едва заметно. А Вершинин-старший это заметил и усмехнулся. Тогда Рита вытаращила на него свои огромные черные глаза и смутила его. Вершинин спросил:
— А где же Николай Иванович? Где отпускник наш?
Рязанцев числился в отпуске, но путешествовал с экспедицией, это обстоятельство нужно было отметить при всех.
— Ушел в деревню! — ответил ему Лопарев. — Кажется, во-он на плотине что-то делает, отсюда не видать толком…
Вершинин открыл футляр, вскинул к глазам бинокль. Смотрел долго и внимательно.
— Там!.. И не один. Толстяк какой-то рядом, в белых штанах, и еще кто-то третий.
Про себя решил: «С районным начальством Рязанцев знакомство сводит. Прыткий, оказывается!»
Но вот наконец вышел из палатки Андрей.
— Здоро̀во, батя!
— Здравствуй! — Вершинин протянул руку. — Значит, в форме?
— Вроде бы… — Андрей был загорелый, сильный, уверенный. Рюкзак за плечи — и пойдет шагать по горам без устали, и пойдет…
— С кем же ты в палатке живешь? С Рязанцевым?
— С Реутским гнездовался, а нынче — с Лопаревым. С Михаилом Михайловичем…
— Так, так…
Андрей спросил о матери, о сестре, есть ли письма от брата. Вершинин-старший отвечал односложно: «Здоровы. Все в порядке».
Ответил, прошелся вдоль палаток раз-другой. Андрей же все стоял в позе, очень похожей на лопаревскую: руки за спину, шляпа на лбу. Ждал, что еще скажет отец.
Вершинин-старший поравнялся с сыном, остановился, качнулся взад-вперед на каблуках, махнул палкой.
— Ну, Андрюха, а твой батька, твой старый Тарас Бульба, очень может быть, члена-корреспондента заработает. Шансы возросли. И еще возрастут, пока он тут по Алтаю лазает. — Жестом пригласил сына продолжать беседу.
— А ты, батя, у краеведов был?
Они внимательно посмотрели друг на друга. Вершинин-старший ответил:
— Был…
— Краеведа Бурцева о возделывании люфы на мочалку слушал?
— Слушал…
— Но планах краеведческого общества сам речь толкнул… Каждый год одно и то же…
— Но ты же бываешь в Н. не каждый год?
— Потому и не бываю, что…
— Чем тебе мешают энские краеведы? Чем, спрашивается? Старики, милые люди. Увлеченные. Ты со своим молодым и жестоким эгоизмом сначала сам достигни чего-нибудь, а тогда поймешь, что и они приносят пользу!
— И результат приносят?
— Так вот и надо им помочь! Должны же мы оказывать помощь неофициальной науке?
— Когда есть время, ну хотя бы на обратном пути из экспедиции…
«Так я и знал! — подумал Вершинин-старший. — Так и предчувствовал: говорит точь-в-точь как Лопарев. Его словами. Значит, нашли общий язык!»