— Ещё скажи, что от бабушки.
— Вроде нет… Ой, а откуда же я тогда его знаю?
— Тебе виднее.
— Так, колдуны! — раздался сзади голос лысого. — Хватит мне тут сговариваться. Все разговоры — только на предонском, а то мигом рты позатыкаю. А ты — марш вперёд, нечего тут кучковаться. Понятно?
Белобрысый кивнул, без перевода сообразив, что от него требуется.
— Ну что? Закадрила? — хмыкнула я, как только конвоир утихомирился, а наш товарищ по несчастью отошёл на несколько шагов.
— Я просто тебе показывала, что ещё и так можно. А то ничего вы, эльфы, в высоких чувствах не понимаете. Я вот просто не могу расслабиться, когда вокруг столько красивых свободных парней. И Хэйнар, и блондинчик этот. И даже командир ихний ничего так выглядит, хоть и старый уже. Как же на них можно внимание‑то не обращать? Или ты больше по девушкам?
Я едва сдержалась, чтоб не заскулить. И с этим человеком я пятнадцать лет прожила в одной комнате! И как только выдержала?
— Может, угомонишься уже?
— А что? Шагаем и шагаем куда‑то. Скучно! А так — хоть поболтать можно. И ещё… Я тут подумала: раз я этого парня каким‑то странным способом понимаю — может, это потому, что он мне судьбой предназначен? Как думаешь? Мы вместе хорошо смотримся?
— Привал! — прозвучал из головы колонны зычный голос Файриана.
— Наконец‑то, — обрадовалась Ксанка.
— Ага, наконец‑то, — Вообще‑то, в отличие от сестры, я имела в виду не завершение очередного этапа пути, а обрыв неприятного разговора. Но сообщать об этом девушке было совсем не обязательно.
Большая часть отряда тут же разбрелась по лесу, собирая хворост. Кано, присев на пенёк, изучал карту с такой тщательностью, будто видел её впервые в жизни. Хэйнару всучили котелок и отправили искать ручёй, который, судя по всё той же карте, находился где‑то неподалёку. Лысый увлечённо потрошил сумку с остатками продуктов и, кажется, не обращал на пленников совершенно никакого внимания.
То есть все занимались своими делами, но при этом я была абсолютно уверена — стоит мне хотя бы ненароком приблизиться к границе поляны, выбранной для стоянки, как меня спросят, куда это я намылилась. Да, для начала именно спросят. Вежливо.
Впрочем, это какой же нужно быть идиоткой, чтоб попытаться средь бела дня сбежать от десятка вояк, не имея при себе еды, карты и оружия?
За отсутствие оружия было особенно обидно. Мечи у нас с блондином отобрали сразу же, словно почувствовав, что без них мы точно никуда не денемся. Жалко, конечно! А то материализовала бы крылья, взмыла в воздух… может, даже успела бы пару метров пролететь. Этого времени остроухим как раз хватило бы, чтоб утыкать меня стрелами до состояния летучего ёжика. И это только в том случае, если бы крылья вообще соблаговолили появиться. Потому что я понятия не имела, как влияет использование антимагического зелья на взаимодействие с артефактами. Ксанка наверняка знала… когда ещё была Ксанкой. А сейчас?
Я обернулась на сестру. Она стояла, подперев спиной чахлую осинку, и исподволь смотрела на мага, валявшегося неподалёку. Я так и не успела заметить — улёгся парень на травку или повалился, но бледно — зелёный цвет его лица удивительно гармонировал с окружающей растительностью.
— Иста, слушай, а ты случайно не знаешь, вот мы сейчас в таком безмагическом состоянии артефактами пользоваться можем?
— Смотря какими, — немедленно ответила девушка. — Есть ведь зачарованные вещи, которые даже обычным людям подчиняются. Такими можем, конечно. А остальные… смотря, какой у них внутренний резерв, и через что связка идёт. Да и вообще, там очень много нюансов. Если бы ты объяснила, что конкретно тебя интересует…
— Ничего, это я так. Просто подумалось. Теоретически, — пошла я на попятный.
В глазах Ксанки мелькнуло плохо скрываемое разочарование. А она‑то, небось, уже понадеялась, что у меня есть какой‑нибудь зверский артефакт, который осталось только активировать — и будет нам счастье, а эльфам — облом великий.
Ну да, мечтать не вредно! И надеяться, что я однажды выложу всё, что у меня на уме — тоже не вредно. Только вот совершенно бесполезно. Потому что есть такие вещи, о которых лучше молчать.
Я невольно улыбнулась, вспомнив, как в первые же минуты знакомства с Хозяином выложила ему о себе всё, что только можно рассказать: про родной мир, про поймавших нас с сестрой фанатиков, про перемещение через сломанную пентаграмму, про бегство из рабства… Сейчас бы я, конечно, такую глупость не совершила. С другой стороны — может, именно из‑за моего рассказа он и взял меня под опеку? Сопоставил возраст, внешность, характер — и пришёл ко вполне однозначным (и правильным) выводам. Вот и думай после этого, что правильнее — держать всё в себе, или делиться с другими?