Стоило им исчезнуть из виду, как все поспешили 'отмереть' и принять более удобные позы. Но всё равно старались не шуметь, чтоб не прослушать чего‑нибудь важного. Но до нас не доносилось ни звука, за исключением всё того же урчания, которое только усиливалось. Наконец я, не выдержав, начала потихоньку подбираться к полянке. У меня, конечно, не получилось так беззвучно, как у эльфов, но до кустов я добралась без проблем. Остальные члены отряда смотрели на меня недовольно, но останавливать не спешили.
В кусты я влезла практически ползком. Аккуратно раздвинула ветви и осмотрелась. Справа от моей головы уходили ввысь ноги Файриана, слева — Эла. А посередине открывался замечательный вид на поляну, на которой орудовал таинственный урчатель. В настоящий момент это злобное создание пыталось спереть общественный мешок с продуктами.
Я точно знала, что в нём только овощи, которые хищники вроде как не едят, но у навестившей нас лисицы было другое мнение. Звёрюшка пыхтела под тяжестью непосильной ноши, но упрямо тащила добычу подальше от стоянки. При этом она была так увлечена процессом, что даже не сразу заметила наше появление.
Командир не стал долго наслаждаться зрелищем и негромко кашлянул. Воровка сразу же выпустила мешок и обернулась. На её рыжевато — бурой морде мелькнуло выражение крайнего удивления. Кажется, присутствие на её территории чужих повергло лисицу в глубокий шок.
Впрочем, как следует рассмотреть зверюшку мне так и не удалось. Рыжая встопорщила шёрстку, злобно тявкнула и скрылась в кустах.
И в тот же момент я почувствовала, как меня за уши тянут вверх.
— Я же велел сюда не лезть, — подкупающе — добродушным тоном начал Файриан, ухвативший левое ухо.
— Так ведь ничего же не случилось, — попыталась оправдаться я.
— А если бы случилось? — Лысый, которому досталось правое ухо, в плане нравоучений не отставал от командира. — А если бы тут было что‑то опасное?
— Тогда Олег давно бы заорал, или просто позвал на помощь, — на самом деле я не была так уж в этом уверена, но в качестве оправдания фраза годилась.
— Олег — это третий пленник? — уточнил Эл.
— Да. По крайней мере, он так представился, когда… А кстати, где он?
Эльфы наконец‑то прекратили выкручивать мои уши и принялись озираться. Но блондина нигде не было.
— О, боги, — простонал кано, — И за что мне всё это?
— Кстати, его меч тоже пропал, — после быстрой проверки доложил лысый.
— А мой? — встревожилась я.
— Твой на месте.
…И вот тогда я впервые пожалела, что не осталась сторожить поляну, а побежала вместе со всеми 'спасать' Хэйнара. Хорошо так пожалела. Даже аппетит пропал, что для меня было вообще делом неслыханным.
— Ваше величество желает что‑нибудь ещё? — Девушка склонилась в подобострастном поклоне.
Мерзавка была самой услужливой из всех. Постоянно подхалимничала и пыталась выслужиться. На что надеялась — непонятно, но всё равно из кожи вон лезла, чтоб угодить госпоже. Арае, к слову, такое поведение служанки льстило. Королеве нравилось, когда перед ней преклоняются. Хотя были моменты, когда даже неукоснительное подчинение вызывало только раздражение. И один из этих моментов наступил именно сейчас.
— Моё величество желает остаться в одиночестве. Всё, иди. И проследи, чтоб меня лишний раз не беспокоили, — лениво бросила властительница Запределья.
— Но я осмелюсь напомнить, что послы из Хлэви…
— Послы подождут!
— Хорошо, ваше величество. Если вам вдруг будет угодно меня видеть, то…
— Вот если будет угодно, тогда и позову.
— Да, ваше величество.
Девушка отвесила несколько глубоких поклонов и исчезла в дверях.
Выпроводив надоеду, Арая Лоо опустилась в глубокое кресло и прикрыла глаза. Настроение, как и все последние дни, было отвратительным.
Выяснилось, что далеко не все мелкие королевства Запределья готовы склониться под властью единой повелительницы. Некоторых приходилось уговаривать, других — покорять силой. А третьи, как те же обитатели Хлэви, принесли вассальную клятву в первые же месяцы нового правления, но теперь хотели расширить свои территории за счёт непокорных и регулярно строчили доносы на соседей. А разбираться во всех этих дрязгах приходилось конечно же ей, Арае.
Королева с каждым днём всё больше ненавидела политику и дипломатию. При том, что в первом она хоть что‑то понимала, а вот со вторым, признаться, всегда возникали проблемы. О своей вспыльчивости и неуступчивости властительница Запределья прекрасно знала. Знала и то, что хлопот от этих качеств больше, чем пользы. Но поделать с собой ничего не могла.