Как только в простой истории про разбойников появились имена, она сразу стала гораздо сложнее. Флай брата откровенно недолюбливал, но никогда не рассказывал, почему. Да я и не настаивала. Домой Итьер так и не вернулся. Мы знали, только то, что он жив. Но догадывались, насколько он 'благодарен' мне за изуродованное лицо. Лично я искренне мечтала никогда с ним не встретиться. На самый крайний случай оставалась надежда, что он меня не запомнил и не узнает.
Видимо, недооценила я собственную приметность. Узнал, причём сразу же.
— Я тебя сегодня не узнаю, эльфёныш. Что случилось? — Муллен приоткрыл двери ратуши, выпуская меня на улицу.
Солнце висело высоко над головой, башенные часы методично отбивали полдень. Заседание совета уже закончилось. Меня на него даже пустили, но без права голоса. Таких бессловесных там было довольно много: в основном дети и родственники членов Совета. Всем хотелось получить самые свежие вести с фронта.
Новости, к слову, не радовали. У нас было ещё почти тихо, а вот ближе к югу эльфы всё сильнее теснили людей вглубь страны.
В разгар собрания объявилась Верба, бухнула на стол пачку писем и донесений, ещё несколько вручила некоторым из присутствующих лично в руки и умчалась в неизвестном направлении. Муллену тоже досталась парочка, и он, не откладывая, погрузился в чтение. Казалось, происходящее на совете его не слишком волнует. Хотя я подозревала, что на самом деле он внимательно слушает все обсуждения, просто ему удобнее делать это уткнувшись носом в бумаги.
Сначала я тоже пыталась вслушиваться в длинные и ветвистые речи докладчиков, но быстро заскучала. Пока обсуждали военные действия и смежную политику, было ещё ничего, но когда перешли на поставки зерна, налоги и таможенные пошлины, я уже откровенно зевала. Ночью‑то поспать так и не удалось.
В принципе, зал советов был не самым худшим местом для сна, поэтому я немного поёрзала в большом кресле, устраиваясь поудобнее… и поймала краем глаза взгляд Итьера. Он тоже был здесь, сидел рядом с отцом и, нисколько не стесняясь, изучал меня.
Сон как рукой сняло. Я придвинулась почти вплотную к Муллену, чтоб укрыться от чужого внимания за его плечом, но помогло мало. Итьер не мог меня видеть, но ощущение, что меня внимательно изучают, только нарастало.
Оглядевшись, я заметила ещё одного наблюдателя: с другой стороны зала на меня пялился Павлин. Именно пялился. Если Итьер смотрел так, будто читал важный договор перед подписанием, то младший Пафрин словно картинку с голой девушкой разглядывал. Я запоздало порадовалась тому, как удачно удрала от него в своё время. Ведь не для того же он меня покупал, полы мыть и разноцветные камзолы гладить. Для этого и обычные служанки сгодятся, а от нелегально добытых эльфийских рабынь хотят другого.
Спать расхотелось окончательно, поэтому остаток заседания я провела старательно слушая доклады, частенько перетекающие в споры. Под конец даже начала понимать общую ситуацию. И ситуация эта мне совсем не понравилась. Эльфы побеждали не потому, что так распорядилась судьба, а потому, что жители Восточной Предонии почти ничего не могли им противопоставить. Не хватало денег, оружия, провианта, солдат. Таинская военная академия ежегодно выпускала из своих стен новых офицеров, но в большинстве своём это были неопытные мальчишки, понимавшие в военном деле примерно столько же, сколько и я. Не очень много понимавшие, в общем.
А ещё на стороне эльфов были маги. В том числе и человеческие. И это было существенное подспорье для остроухих. И большая проблема для нас.
Настроение главы Совета, старшего Нермора, стремительно портилось. Муллен вынырнул из своих бумажек, но только для того, чтоб начать что‑то быстро черкать на обратной стороне одной из них. Я успела разобрать что‑то про Таин и возможность атаки с моря, но тут заседание наконец‑то кончилось.
В итоге из зала советов я выходила с одной мыслью: управлять государством очень сложно. По словам Аллены выходило, что я законная наследница трона Альсоро, но именно сейчас я чётко поняла, что не хочу ей быть. Не хочу принимать решение за целый народ. Я с собственной жизнью‑то разобраться не в состоянии, какая уж тут королевская власть.
А кроме этого, я всё ещё чувствовала затылком сразу два взгляда. Один вызывал панический страх, а второй — омерзение. И я не могла понять, который из них беспокоит меня больше.
Но не описывать же всё это Муллену. Поэтому я беспечно улыбнулась и пожала плечами:
— Да всё нормально. Просто спать хочется.