Судя по раздавшемуся за спиной хмыканью, шедшие позади эльфы тоже оценили метаморфозу, произошедшую с моей сестрой. А она как раз поравнялась с парнем и на полном ходу «случайно» задела его бедром.
Однако фокус, который имел бы успех на городской улице в час-пик, в лесу явно не удался. Вместо того, чтоб проводить девушку восторженным взглядом, белобрысый болезненно вздрогнул. Его рука явственно дёрнулась к левому боку, который задела Ксанка.
– С-с-с… смотреть надо, куда прёшься!
– Ой, извини, пожалуйста, – пробормотала моя сестра, которая на такую реакцию, понятное дело, не рассчитывала. – Я не нарочно.
– Слушай, тебя же вроде в руку ранили, – сообразила я. – Причём в правую.
– Ну да.
– А что же ты тогда…
– А это твои остроухие друзья проверяли, действительно ли я не понимаю их язык. И так старались, что я даже почти пожалел, что не понимаю.
– Так они тебя что, пытали что ли? – ужаснулась Ксанка.
– Типа того.
– Но это же больно! А я ничего не слышала.
– И что же ты хотела бы услышать? А ты чего ржёшь?
Последний вопрос относился ко мне. Пришлось быстро спрятать улыбку и заискивающим голосом уточнить:
– Иста, милая, а откуда ты этот язык знаешь?
– Этот… – девушка растерянно захлопала глазами. – Это вот на котором мы сейчас говорим, да? То есть мне не показалось? А то у меня ещё вчера на собрании было такое чувство, что я понимаю, о чём вы говорите. Ну, может, я его просто слышала где-то…
– Ещё скажи, что от бабушки.
– Вроде нет… Ой, а откуда же я тогда его знаю?
– Тебе виднее.
– Так, колдуны! – раздался сзади голос лысого. – Хватит мне тут сговариваться. Все разговоры – только на предонском, а то мигом рты позатыкаю. А ты – марш вперёд, нечего тут кучковаться. Понятно?
Белобрысый кивнул, без перевода сообразив, что от него требуется.
– Ну что? Закадрила? – хмыкнула я, как только конвоир утихомирился, а наш товарищ по несчастью отошёл на несколько шагов.
– Я просто тебе показывала, что ещё и так можно. А то ничего вы, эльфы, в высоких чувствах не понимаете. Я вот просто не могу расслабиться, когда вокруг столько красивых свободных парней. И Хэйнар, и блондинчик этот. И даже командир ихний ничего так выглядит, хоть и старый уже. Как же на них можно внимание-то не обращать? Или ты больше по девушкам?
Я едва сдержалась, чтоб не заскулить. И с этим человеком я пятнадцать лет прожила в одной комнате! И как только выдержала?
– Может, угомонишься уже?
– А что? Я что-то не так сказала? И ещё… Я тут подумала: раз я этого парня каким-то странным способом понимаю – может, это потому, что он мне судьбой предназначен? Как думаешь? Мы вместе хорошо смотримся?
– Привал! – прозвучал из головы колонны зычный голос Файриана.
– Наконец-то, – обрадовалась Ксанка.
– Ага, наконец-то, – Вообще-то, в отличие от сестры, я имела в виду не завершение очередного этапа пути, а обрыв неприятного разговора. Но сообщать об этом девушке было совсем не обязательно.
Большая часть отряда тут же разбрелась по лесу, собирая хворост. Кано, присев на пенёк, изучал карту с такой тщательностью, будто видел её впервые в жизни. Хэйнару всучили котелок и отправили искать ручёй, который, судя по всё той же карте, находился где-то неподалёку. Лысый увлечённо потрошил сумку с остатками продуктов и, кажется, не обращал на пленников совершенно никакого внимания.
То есть все занимались своими делами, но при этом я была абсолютно уверена – стоит мне хотя бы ненароком приблизиться к границе поляны, выбранной для стоянки, как меня спросят, куда это я намылилась. Да, для начала именно спросят. Вежливо.
Впрочем, это какой же нужно быть идиоткой, чтоб попытаться средь бела дня сбежать от десятка вояк, не имея при себе еды, карты и оружия?
За отсутствие оружия было особенно обидно. Мечи у нас с блондином отобрали сразу же, словно почувствовав, что без них мы точно никуда не денемся. Жалко, конечно! А то материализовала бы крылья, взмыла в воздух… может, даже успела бы пару метров пролететь. Этого времени остроухим как раз хватило бы, чтоб утыкать меня стрелами до состояния летучего ёжика. И это только в том случае, если бы крылья вообще соблаговолили появиться. Потому что я понятия не имела, как влияет использование антимагического зелья на взаимодействие с артефактами. Ксанка наверняка знала… когда ещё была Ксанкой. А сейчас?
Я обернулась на сестру. Она стояла, подперев спиной чахлую осинку, и исподволь смотрела на мага, валявшегося неподалёку. Я так и не успела заметить – улёгся парень на травку или повалился, но бледно-зелёный цвет его лица удивительно гармонировал с окружающей растительностью.
– Иста, слушай, а ты случайно не знаешь, вот мы сейчас в таком безмагическом состоянии артефактами пользоваться можем?
– Смотря какими, – немедленно ответила девушка. – Есть ведь зачарованные вещи, которые даже обычным людям подчиняются. Такими можем, конечно. А остальные… смотря, какой у них внутренний резерв, и через что связка идёт. Да и вообще, там очень много нюансов. Если бы ты объяснила, что конкретно тебя интересует…
– Ничего, это я так. Просто подумалось. Теоретически, – пошла я на попятный.
В глазах Ксанки мелькнуло плохо скрываемое разочарование. А она-то, небось, уже понадеялась, что у меня есть какой-нибудь зверский артефакт, который осталось только активировать – и будет нам счастье, а эльфам – облом великий.
Ну да, мечтать не вредно! И надеяться, что я однажды выложу всё, что у меня на уме – тоже не вредно. Только вот совершенно бесполезно. Потому что есть такие вещи, о которых лучше молчать.
Я невольно улыбнулась, вспомнив, как в первые же минуты знакомства с Хозяином выложила ему о себе всё, что только можно рассказать: про родной мир, про поймавших нас с сестрой фанатиков, про перемещение через сломанную пентаграмму, про бегство из рабства… Сейчас бы я, конечно, такую глупость не совершила. С другой стороны – может, именно из-за моего рассказа он и взял меня под опеку? Сопоставил возраст, внешность, характер – и пришёл ко вполне однозначным (и правильным) выводам. Вот и думай после этого, что правильнее – держать всё в себе, или делиться с другими?
Белобрысый тем временем едва слышно застонал, и моя сестра, разом забыв про все магические премудрости, бросилась к нему:
– Тебе плохо?
– Нет, мне просто офигительно хорошо. А что, не заметно? – Парень на мгновение приоткрыл глаза, изучил нависшее над ним лицо и отвернулся. – Иди отсюда, а?
– Я же помочь хочу, – опешила Ксанка. – Может, тебе воды дать?
– А у тебя есть? Или умеешь добывать её из воздуха? – в голосе мага послышалась явная издёвка.
– Нет, но… может, кто-нибудь поделится. – Девушка растерянно обернулась на лысого, и поспешно отвела взгляд. Такой уж точно не поделится! – А как тебя зовут?
– Тебе какая разница?
– Ну, должна же я к тебе как-то обращаться?
– А ты не обращайся. И вообще, отстань.
– Прекрати мне грубить!
– Ещё и не начинал.
– Послушай, что я тебе сделала?
– Пока – ничего, – Парень растянул в улыбке бескровные губы. – Разве что просверлила мне взглядом дыру в затылке. И штаны уже мысленно сняла. А они без пуговицы и так еле держатся.
– Идиот! – Ксанка покраснела до корней волос и решительно отмаршировала на другой конец поляны. Я проводила её взглядом, но подходить и утешать не стала. Во-первых, я никогда не любила (да и не умела) это делать, а во-вторых, девушка и сама неплохо справлялась с ситуацией. Даже сейчас, кипя от гнева, она мимоходом успевала строить глазки то лысому, то командиру. Даром, что ни один, ни другой на неё не смотрели.
– Ну и за что ты её так? – поинтересовалась я, присаживаясь рядом с парнем.
– Не люблю рыжих.
– Почему?
– Какая разница?
– А меня ты за что не любишь? За форму ушей? За цвет глаз? Или тебе религия не позволяет общаться с теми, кто меньше полутора метров ростом?
Взглядом, который достался мне после этого (вполне невинного, с моей точки зрения) вопроса можно было заколачивать гвозди в гранитную плиту. Впрочем, я никаких особых грехов за собой не знала, поэтому нисколько не смутилась. Даже решилась на очередной вопрос: