– Ага, и деревню вы не жгли, и людей не убивали.
– Сарай сам загорелся. Может, лампа какая перевернулась, откуда мне знать, – горячо запротестовал Файриан. Потом до него, видимо, дошло, перед кем он оправдывается, и эльф поспешно принял прежнюю горделивую позу. – А если бы не мы, тебя рано или поздно сожгли бы свои. За магию. Или отдали бы инквизиции. А потом – пытки, подвалы, а в конце – всё равно костёр. И скажи, что я не прав!
Ксанка смущённо потупилась. Кажется, командир отряда угадал, и отношения между жителями деревни и молоденькой знахаркой были далеки от идеальных.
– Так вот, – продолжил кано, – в отличие от людей, у нас нет религиозных или каких либо других предрассудков. Поэтому мы с радостью примем твою помощь, если ты согласишься нам её предложить. Более того, эта помощь будет соответственно оплачена.
– Не нужны мне деньги. Лучше просто отпустите, и всё.
– И куда ты одна пойдёшь? И далеко ли уйдёшь?
Девушка молчала. И зачем она вообще начала этот разговор? С самого начала же было понятно, что не отпустят. Или она переходит на их сторону, или её прикапывают под ближайшим кустиком, ясное дело. Я бы на её месте без колебаний переметнулась к эльфам. Точнее, сделала бы вид… По крайней мере, узнала бы, зачем им человеческие маги. Своих мало что ли?
– Ну, что-нибудь надумала? – прервал тишину Файриан.
– Я всё равно не умею работать с порталами, – Ксанка сосредоточенно теребила край плаща.
– Не врёшь – и то хорошо. Тогда следующий вопрос опять к вам, дамы. Кто-нибудь может понять, на каком языке говорит этот молодой человек? – Эльф кивнул в сторону раненого. – Мы выяснили, что он понимает староэльфийский, но очень плохо. Этого явно недостаточно для того, чтоб вести конструктивную беседу.
Белобрысый, словно почувствовав, что говорят о нём, уделил-таки толику своего внимания происходящему. Ещё бы он не знал классический эльфийский! На нём все маги худо-бедно, но говорят.
А вот отсутствие конструктивной беседы – это, как ни крути, хорошо. А то он наверняка рассказал бы остроухим про меня что-нибудь интересное. Причём такое, чего я и сама о себе не знаю. Лучше уж пусть молчит.
Только интересно, а на каком же языке я с ним всё время общалась? На русском, что ли?
– Разреши мне попробовать, кано, – обратилась я к командиру. И сразу же перешла на «великий и могучий». – Слушай, ты действительно предонский не понимаешь, или притворяешься?
– Больно надо! – сразу же откликнулся раненый.
– Надо! Надо переправить эту остроухую банду к ним на родину. Но ориентиров нет. Можешь?
– Я похож на камикадзе?
– Хоть попытаться… Тогда тебя, возможно, отпустят.
– Сам уйду, как только оклемаюсь. Меч заберу, тебя прибью – и уйду. А вообще – я не портальщик.
– А как ты тогда ко мне переносился? – Я старательно пропустила мимо ушей подробности про прибивание меня. С этим можно будет и потом разобраться.
– Помогали.
– Эй, вы на каком языке говорите? – не выдержал Файриан.
– На лёсском, – не задумываясь ответила я. Что-то я в последнее время стала очень часто и легко врать. Как бы не переборщить с этим делом.
– И что он говорит?
– Говорит, что тоже не спец по порталам.
– Какие же вы после этого маги, – раздражённо махнул рукой эльф. – Ничего не умеете, только остатки продуктов съедаете.
– Можете не кормить, – буркнула Ксанка.
– Ладно, оставим это пока. Переходим к следующему вопросу: если выбраться из леса магическим путём нереально, а сидеть здесь вечно мы не можем, то придётся идти так. Есть предложения по поводу маршрута?
Я задумалась. В принципе, выбор был небольшой – или переправляться через реку, или ковылять по горам. Не одна из перспектив не радовала, потому что и броды на Граничной, и перевалы Пёсьего кряжа охранялись одинаково хорошо.
Эльфы, кажется, пришли к тому же самому мнению, и устроили бурное обсуждение, на тему: что лучше – утонуть или навернуться со скалы. Выходило один к одному, в качестве аргументов приводились весеннее половодье, опасность горных троп, знание (или незнание) дороги, близость от места отправления… Спор грозил затянуться, и Файриан досадливо морщился. Видимо, понимал, что конечное решение придётся принимать ему.
Кано вытащил из кармана потрёпанную карту, расстелил её на земле и медленно повёл пальцем по предполагаемому маршруту. Я с интересом следила, как командирский перст всё больше смещается в сторону реки, когда в общем гвалте вдруг прозвучало робкое:
– А я плавать не умею.
– Хэйнар, – угрюмо вздохнул кано, отдёргивая руку от карты. – Раньше не мог сказать?