— Зато специалист хороший. С первого раза докричался.
'Ну берегис — с — сь, специалис — с — ст', — просвистело в голове.
И всё вокруг вдруг оказалось залито ослепительно — белым светом. Вспышка длилась всего долю секунды, но яркие цветные пятна перед глазами плавали ещё долго. А когда они наконец‑то поблекли, и я обрела способность видеть, то за спиной Олега уже стоял алый дракон. Вернее, драконица.
— Здрасьте, — сказала я, совсем забыв о том, что надо молчать. — Зачем так в глаза‑то светить? Вы же умеете без спецэффектов являться, я видела!
— А зачем ко мне взывать среди ночи? Да ещё так настойчиво? Могла бы и просто по имени позвать!
— Во — первых, я не была уверена, что правильно догадалась. А во — вторых, вы же грозились больше на мои вызовы не реагировать. Пришлось вот так.
— Вредная малявка! А это, я так понимаю, и есть тот самый специалис — с — ст, — драконица заинтересованно придвинулась поближе, раздвоенный язык скользнул вдоль щеки Олега. Некромант нервно сглотнул. — Да расслабься ты, дитя. И руку опусти, устал же небось. И расскажи, кто тебя учил хамить высшим сущностям?
— Мама. Она всегда говорила, что больше всего таким, как вы, не хватает простого человеческого общения, зато пафосные воззвания надоели хуже горькой редьки. Так что если говорить не по учебнику, а как придётся, то вероятность отклика выше.
— Умная у тебя мама, — драконица присела на землю, по — кошачьи обвив лапы хвостом. — Вкладывай, зачем звал.
— Она просила — пусть сама и объясняет, — Олег кивком головы указал на меня.
— Ну, — сощурилась Кимура.
— Верните Флая, пожалуйста, он мне очень нужен, — на одном дыхании оттараторила я.
Драконица ухмыльнулась всей своей внушительной пастью. Затем встала, обошла вокруг Итьера, внимательно вглядываясь в его лицо. Принюхалась.
— Ловко, ничего не скажешь, — наконец сообщила она. — Хорошую тушку подобрала. И мальчик твой действительно специалист.
— Он не мой.
— Да — да, я помню. Твой помер. Только с чего ты взяла, что я соглашусь его вернуть?
— Потому что вы на самом деле добрая и хорошая, — предположила я.
У драконицы аж глаза расширились от удивления.
— Моя добрость и хорошесть, малявка, закончились тогда, когда я дала вам проститься. Кстати, если ты не заметила, это именно я дала вам проститься. Так что не пытайся давить на жалость.
На что ещё можно надавить здоровенному крылатому ящеру, я не знала. Поэтому пришлось импровизировать:
— Но вы же по вызову пришли не потому, что мы знакомы, да? То есть мы в любом случае можем попробовать провести ритуал на общих основаниях?
— Можете. Но не гарантирую, что у вас получится.
— Почему это? — удивился Олег. Видимо, слова Кимуры задели его профессиональную некромантскую гордость. — Даже месяца ещё не прошло. Независимо от того, как оно тут в вашем мире устроено, вряд ли он за этот срок успел далеко уйти. Ещё у нас в активе всякие клятвы в вечной любви, последние слова и прочие связующие нити. Тело, как вы заметили, очень подходящее. И, кстати, ваша коллега со стороны Жизни согласна принять этого парня, когда вы его отпустите.
— Эй, я этого не говорила! — сурово воскликнула никса.
— Но вы же знали о нашем плане и не возражали. Значит, согласны.
Речная ведьма насупилась, но смолчала. Лайс традиционно заржал.
— Самое главное забыл, специалист, — оскалилась драконица. — Что мне за это будет? Я не могу выпустить душу без платы! По правилам, я даже уйти не могу без платы! Думаю, такой умный мальчик, как ты, должен об этом знать. Итак, что ты дашь мне взамен?
— Его! — Олег указал глазами на Итьера. — Точнее, его душу. Она всё ещё там, заперта внутри. Один из побочных эффектов заклинания. Могу в любой момент выпустить. Махнёмся?
Кимура наклонилась, обнюхивая тело. Широкие ноздри трепетали, втягивая воздух и выпуская взамен облачка пара.
— Хитро придумано, — отметила драконица, закончив осмотр. — Тебе почти удалось выкрутиться. Но нет, его душа мне не подходит.
— Почему? — удивился Олег.
— Не в моём ведении. Не ко мне попадёт — не мне и забирать.
— Но ведь его брат у вас! А с этим что не так?
— Один верил в одно, другой в другое. Так случается, и довольно часто. Придётся поискать другую жертву. Как думаешь, кто бы это мог быть?
— Что‑то мне лень думать. Может, сами расскажете? — Безразличное выражение лица далось Олегу с огромным трудом.
— Хорошо держишься, — похвалила Кимура. — Поэтому, так уж и быть, расскажу. Проще всего, конечно, было бы твою собственную душу взамен забрать. В надзидание, так сказать. Но есть загвоздка — душа твоя принадлежит не тебе, а этой вот остроухой малявке. Которая слишком совестлива для того, чтоб обменять стража на жениха. Верно я говорю? Или нет?
Вопрос относился ко мне.
Но я не знала, что ответить.
Если поставить рядом Флая и Олега и предложить мне решить, кому из них жить, а кому умереть — кого бы я выбрала? Кого бы спасла? Того, кто уже умер из‑за меня, или того, кто когда‑нибудь, возможно, за меня умрёт? Но без одного из них я не могу жить, а второй доверился мне и решился на этот чёртов обряд. Зачем он вообще согласился, если знал, что придётся платить?
— Идиот! — буркнула я.
— Тебе решать, — некромант засунул руки в карманы, что в его случае означало крайнюю степень волнения.
— А нельзя взамен что‑нибудь другое? Не его душу?
— Можно, — благодушно разрешила драконица.
— Что, например?
— Например, чью‑нибудь другую душу. Только не смотри на меня такими глазами, раньше надо было думать! Не смотри, сказала! И даже не надейся, твою всё равно не возьму. Сдалась ты мне! Так что или разрешаешь забрать мальчишку, или я выбираю кого‑нибудь другого. Ну?
Я стояла, не в состоянии даже пошевелиться.
Только сейчас до меня в полной мере дошло, что Кимура не шутит. Что она действительно может забрать в обмен на Флая любого из присутствующих, кроме, разве что, своих божественных коллег. Может — и заберёт. И не из вредности, а потому, что подчиняется определённым правилам и законам. На соблюдение которых мы так нелепо посягнули.
— Почему… не меня? — наконец выдавила я.
— Тебя слишком много. Неравноценный обмен получится. А я предпочитаю играть честно. Так что решай. До бесконечности я тут стоять не буду.
— Марго, отдай уже меня и не мучайся, — влез Олег. — Мой косяк — мне и исправлять. Я знал, на что шёл. А стража себе другого найдёшь. Если они так часто помирают, то новые тоже должны откуда‑то появляться. Только… маме не говори, что я опять облажался.
— Не пущу! — прошептала я, сжимая кулаки.
Интересно, можно ли убить дракона, если он воплощение Смерти? И что произойдёт, если я это сделаю?
Мысль была дурацкой и возникла только от безысходности. На самом деле убивать Кимуру я, конечно, не собиралась, да и вряд ли смогла бы. Но ведь надо же было что‑то делать!
— А что это…? — начала Катриона с дальнего конца полянки.
— Ты‑то хоть не лезь, — отмахнулась я.
Но слова относились вовсе не ко мне. Просто в девушку врезалось полупрозрачное серебристое облачко, примчавшееся со стороны перевала.
Покружившись вокруг ведьмы (которая с интересом потыкала в непонятную субстанцию пальцем), облачко сориентировалось в пространстве — и метнулось к роднику, замерев аккурат над трупом Итьера. И немедленно оформилось в кругленькую старушку в ночной сорочке.
— Да вы что творите, олухи! Я вас ищу, с ног сбилась, а они тут ритуалы городят! — Приведение обращалось вроде как ко всем, но смотрело при этом исключительно на Кимуру. И пальцем грозило.
На драконьей морде застыло вежливое удивление:
— С кем, простите, имею честь?
— А на кой оно тебе, имя моё? Я не княжна, не королевишна, не олла. По особому реестру не прохожу. Поэтому так…
Приведение обернулось ко мне, повисело немного, раздумывая, и вдруг сорвалось с места и, колыхая призрачными оборками, понеслось к Тьяре. И уже возле неё продолжило: