Пошарив в памяти, я вспомнил ещё одно слово силы, которому меня когда-то давно научила мать:
Инфо.
Сайрис, инженер 35 уровня.
Черноволосая воронья женщина нехотя спрятала оружие на пояс. Только после этого в голове немного прояснилось. Увы, ненадолго. Вслед за этим последовал удар, несущий за собой непроглядную тьму беспамятства.
2. Разговоры без слов 1/2
Где-то на границах света и тени замаячил одинокий огонек. В полном мраке он казался единственным реальным объектом.
Когда я очнулся, уже была ночь, но луны ещё не взошли на небосвод. В это время Геотерма приобретала жуткое сходство с вечно мрачным царством Подземья.
Издевательски медленно потянулась длинная цепь. Позеленевшая и покрытая светящимся мхом, она застонала на весь спящий город. Иного способа спустить меня вниз вороны не придумали, кроме как использовать клетку, в которой доставляли наверх припасы и жертв.
Вот только прежде я никогда не слышал о том, чтобы кто-то живой из моего народа спускался вниз.
Судя по скорости, спуск займёт минут десять-пятнадцать.
Накатило понимание, что сегодня Смерть похлопала меня по плечу и прошла мимо.
Сиинтри привыкли передавать свои чувства в музыке, и призвав слово силы «инвентарь», я вытащил свой металлический барабан хаани. Над последним домом порабощённых сиин разлилась тоскливая мелодия.
Представляю, как вытянутся лица всех, кто её услышит и поймёт, откуда идёт звук.
— Ну и на кой хрен ты устроил концерт, белка? — теперь за ехидной улыбкой Сайриса скрывалось раздражение. — Абсолютно бесполезный питомец.
— Питомец? — не понимающе переспросил я у черноволосого.
Сайрис открыл клетку, выпуская меня на свободу.
— Если что-то не нравится, скажи, и я сразу избавлю тебя от страданий.
— А зачем вообще обязательно кого-то убивать? — не выдержал я, и задал такой логичный вопрос. Но собеседника он почему-то смутил. Видимо, такое ему в голову не приходило.
— По той же причине, по какой твой брат сегодня остался жив. Верховному виднее. — ответил Сайрис. — Давай не зли меня, и задавай вопросы только по делу.
— Эй, малец, отличная мелодия! — похвалил меня совершенно неожиданно оказавшийся неподалеку от места остановки клетки мужик.
Вид у него был весьма потрепанный, словно всё что он делает — это бежит от реальности с помощью настоя ситты. Иначе он наверняка бы обратил внимание в первую очередь на то, что рядом со мной стоит черноволосый безбожник из вороньего племени.
Но в этом состоянии жизненные приоритеты были совсем иными.
Ворон еще больше скривился. От недавнего добродушия не осталось и следа. Впрочем, чего ещё ожидать от такого ходячего кошмара, как слуга крылатой смерти?
— Хорошо, господин Сайрис, — наконец я выбрал нужную линию поведения. — Тогда что мне делать? Разве вороны не знают, что сиин способны только играть, петь и бездельничать?
Именно так думали о нас сорамин.
— Ну-да ну-да, — мужчине мои слова, казалось, немного приподняли настрой. Однако продолжение его слов заставило меня наоборот насторожиться ещё больше. — Кстати, почти километр по отвесной стене ты тоже с помощью песен осилил?
Смутившись, я спрятал хаани под слово силы. Но ответил, не меняя намеченной линии поведения:
— У сиин быстрые лапы независимо от формы. Господина ворона это не должно удивлять.
— Окей, белка. Тогда первая задача тебе — прекрати называть меня вороном.
— Но почему, господин ворон? Или вы думаете, кто-то здесь не обратит внимание на ваш рост или цвет волос?
Я знал, что рискую взбесить его и поплатиться, причём очень глупо — всё же враг честно отпустил брата. Но разве это меняет тот факт, что проклятой вороне нужно жрать нас постоянно?
— Потому что я ещё не настоящий ворон, — отозвался мужчина. — Не стоит праздновать раньше срока, белка. Урок тебе на будущее. Никогда не расслабляйся даже на финишной прямой.
— Но у вас же есть крылья? — ухватил я главное из пространных нравоучений ненастоящего ворона.
— Неа.
— Но как вы тогда спустились?
— Слушай, ты меня утомил. Я же просил — открывать пасть только по делу. И вообще, давай в звериную форму, чтобы я точно тебя не слышал.
Ага. А ты не подумал, кусок птичьего помета, что так я в два счёта от тебя сбегу, пользуясь разницей в скорости?
Эх, жаль, что безбожники прекрасно знают, кто я такой, и всё равно найдут. Свои же сдадут от страха перед властью черных крыльев!
Нехотя, я обратился зверьком, уменьшившись в размере и утратил дар речи, вместе с частичной потерей восприятия цветов. Зато звуки и запахи начали рисовать в голове пространство вокруг куда дальше, чем могли бы глаза.