— Странный вопрос. Хороший для чего?
— Ну… Просто… — смутилась она.
— Он замечательный, хотя и себе на уме.
— Он ведет себя со мной не так, как с другими девушками. Почему он с той вечеринки ни разу не пытался повторить поцелуй? — пробормотала она. — Я ему, наверное, разонравилась. Кажется, он никогда не захочет меня полюбить…
— Ты нравишься ему по-прежнему, Лина, но у него свое понятие свободы, он не хочет быть преданным одной любви. Да и нельзя пытаться любить. Тут либо чувство есть, либо его нет.
— И его нет, — тихо сказала она.
Я вздохнула. Давно надо было поговорить на эту тему.
— Тебя не обижает, что Кириан встречается с другими?
— Я чувствую некоторое раздражение, — призналась Лина. — Но не злобу. Кир такой, какой есть, хотя я приняла его таким не сразу… Но теперь только сильнее желаю узнать лучше. Вот только…
Громкий стук в дверь прервал нашу беседу. Я тотчас вскочила с постели и надела джинсы.
— Девчата, быстро за мной! — сказал Кириан. Он был босым, в распахнутой рубашке. Мы, конечно, побежали.
— Они пропали. Аги и Юрайн.
— Как это? — растерянно спросила Лина.
— Я спустился вниз, минут десять сидел в баре, а когда вернулся, их не было. Судя по всему, они переместились неожиданно, чай ещё горячий. И летуны на месте, значит, они ушли через Промежуток. К тому же я не могу их почувствовать, не вижу происходящее.
— Ботинок нет, — сказала я.
— Точно, милый сыщик. Ботинок нет.
— А вещи? — спросила Лина.
— Кроме курток всё на месте, — посмотрел Кириан. — Прохладно. Ты почему в таком виде? — и он, видя, что девушка зябко ссутулилась, накинул ей на плечи свою рубашку. Лина прикусила губы, но Кириан предпочел не замечать огонь, что загорелся в её глазах.
— Что-то плохое случилось, — встревожено сказала я. Пространство хранило некий эмоциональный след, полный ярости и боли. — Нужно отправляться на поиски. Ты их видишь?
— Как и тогда с Линой — смутно.
— Собираемся… — начала девушка, но я резко развернулась и поглядела в окно. Что за силуэт мелькнул, словно на мгновение объединились два измерения?
— Фрэйа?
— Тс-с-с… Слышите?
— Н-нет… — испуганно отозвалась Лина.
— Голос. Зовет меня по имени.
— Аги? — спросил Кириан.
Я покачала головой.
— Кто-то другой. Он далек. Боже… Это он!.. Он, понимаете? — Конечно, они понимали. Я метнулась в сторону, но тотчас остановилась и замерла. Не двигаться, вдруг исчезнет? Как же быть? Я до боли сжала пальцы, впиваясь ногтями в ладони.
— Что тут думать! — решительно нахмурился Кириан. — Иди к нему! Немедленно!
— И бросить братьев? Говорю же: они в беде! Я чувствую это!
— И ты пожертвуешь своей единственной возможностью идти к любимому ради них? — повысил голос парень. — Опомнись, милая! Мы справимся вдвоем, я и Лина. А если ты найдешь его, вы присоединитесь — и всё станет замечательно!
— Не станет, — дрожащим голосом произнесла я. — Тропы, Кириан. Мои тропы. Когда-то давно некто предупреждал меня, что время в мирах разнится, и нужно учиться видеть его. И вот теперь я знаю, что если пойду за родным голосом, потеряю вас по крайней мере на месяцы! А что, если вам потребуется помощь? Я не успею вернуться! Просто не смогу!
— Да хрен с нами! — закричал Кириан. — Ты так долго мучилась без него! Ты должна, Фрэйа. Должна уйти. Прямо сейчас.
— Он прав, — улыбнулась Лина. — Иди. Мы будем счастливы знать, что ты обрела любовь и воспоминания.
На меня дохнуло холодом. Голос боролся, но силы его истощались.
— Прости, — прошептала я, и в горле запершило. — Прости меня, моя память, моя далекая мечта. Я знаю — вокруг беда, и не могу оставить друзей. Мы встретимся. Обещаю. Через годы или десятилетия…
— Дура!.. — выругался Кириан. Он схватил меня за плечи и больно встряхнул. — А ну вали отсюда! Ты что, очумела?! Он же зовет тебя!..
И вдруг перед глазами встала кровавая картина. Я увидела братьев, изломанными куклами валяющихся где-то на ледяной дороге. Судорога стиснула сердце.
— О, Боже! Они могут умереть! Я не стану… Только не так… Скорее, мы должны их найти!
Кириан отпустил меня и провел руками по глазам. У Лины щеки были мокрые.
— Через минуту внизу, — сказал парень, отводя взгляд.
Погоня сквозь миры длилась долго. На пределе сил мы вели её втроем, и никогда ещё мне не было так больно. Каждый шаг помощи отдалял меня от него, моего таинственного воина, сумевшего позвать меня сквозь реальности. Кириан угрюмо молчал, Лина шмыгала носом. Когда мы нагнали братьев, каждый из нас пришел в запредельное состояние. От меня не осталось ничего, кроме отчаяния, Лина глотала слезы, а Кириан яростно ругался. Я думала, он убьет братьев, но не пришлось, потому что это была ловушка.
Снова бой, только на сей раз куда страшнее предыдущего. И всё потому, что мы сражались с другими бродягами, а они умели нечто, непонятое нами. Их было много, и главный — человек во всем белом — сильный и жестокий. Ни Аги, ни Юрайн не раскрыли свои дары, а потому мы отбивались втроем.
Теперь я ощущала взрывы через себя — это была ярость. Я крушила ей нападавших, но они вставали и снова шли в бой. Сильные, смелые, безжалостные. И каждый готов идти до конца. Но что мы им сделали? Чем братья провинились перед этой безумной толпой? Я смотрела в глаза главному, нагло усмехающемуся. Он делил шкуру неубитого медведя. Мы стояли и готовы были выстоять.
— Ну что, Аги, понял, что нельзя было тогда уходить с работы? Я предупреждал — не смей уходить! Это ведь ты отпустил наши лакомые кусочки! Ты, сукин сын!
Всё стало ясно, но знание едва ли было мне необходимо. Я бы стала защищать братьев в любом случае.
Когда к злым странникам прибыло подкрепление, у Лины закончились силы, а Аги с Юрайном неведомым образом переместились в Промежуток. По растерянным лицам я поняла, что это стало для них самих полной неожиданностью.
И тогда мы с Кирианом встали плечо к плечу, защищая Лину. Битва. Бой. Сражение. На кону было три жизни. Была ли я готова умереть? Да. Но не думала об этом. Ни отчаяния, ни страха. Может, к этому пустота и готовила меня? Потому и лишала чувств, чтобы в нужный момент они не помешали оставаться хладнокровной и решительной? Ни боли, ни напряжения. Чувства выросли стеной, вцепились в землю железными когтями, не позволяя злым бродягам добраться до нас.
И всё-таки силы наши не были бесконечны. Я знала, что Кириан устал. Мне казалось, что белая пелена становится всё более густой, холодными пальцами проникает сквозь возведенные барьеры. Слабость накатывала и отступала, и я не сразу поняла, как плохо мне на самом деле. Горло стало сухим и гремучим, сердце стучало неравномерно, руки дрожали. Когда во рту стало солоновато, я осознала, что подхожу к черте. Смех. Они смеялись. Вместе с этим зловещим гоготом пришел страх. Как много их, оказывается, было! Человек тридцать, наверное! Они активно обсуждали, что станут с нами делать. Кириану уготовили жуткие пытки, а нам с Линой, несомненно, другие «редкие» удовольствия. Дрожь пробежала по телу, но я не звала на помощь могучего друга. Сейчас он не мог отозваться, слишком далеко я ушла, чересчур глубоко он отпустил меня…
Всё должно было кончиться не так. Нужно только попробовать шагнуть в безопасное нутро…
Внезапно поднялась Лина и с яростным криком уронила одному из злодеев на голову унитаз. Возможно, он погиб, но об этом не думалось. Потому что главный, в белой одежде, направил свои силы против девушки. Он словно знал, что случится дальше. И я это знала.
Кириан перехватил смертоносный удар, принял и отразил его. А потом на него накинулась визжащая безумная орда… Наверное, я кричала. Наверное, Лина кричала вместе со мной. Но Кириан — погибающий, окровавленный, изрубленный — он улыбался.
И вдруг странная синяя мгла рванула нас троих за пятки и жестко выбросила на неизвестный берег. На небе сидела сплющенная черная луна. Я приподняла тяжелую голову и увидела вдалеке какое-то строение. На миг выключилось и вновь включилось сознание. Я вскочила, утирая кровь с губ, и начала тормошить белую как молоко Лину. Она не реагировала. Молчали и густые железные травы, застелившие белый светящийся песок. А потом я увидела Кириана, вернее то, что от него осталось… Кинулась к парню, срывая куртку, укутала. Он был таким холодным! Я звала его по имени, но он не отвечал. Он ещё жил, пусть и тихо. Когда Лина пришла в себя и увидела нас, красных на сером, она задохнулась от слез.