Гвардейцы странное поведение латинского рыцаря-католика, который замер на месте, конечно же, заметили и моментально обступили Зальха со всех сторон. Закованные в превосходную броню и вооруженные топорами и мечами-спатами варяги весело пересмеивались и речь варваров била по ушам паладина, словно тревожный набат, который заставлял его сердце клокотать от ненависти. Ярость стала заволакивать глаза Седрика, который постоянно винил себя, что не смог в трудную минуту придти на выручку своему покровителю и наставнику Бернарду Клервоскому, и в его голове промелькнула мысль:
«Будь, что будет. Ненавижу варваров! Убивать их надо! Смерть им!»
И кто знает, наверное, Зальх спровоцировал бы драку с наемными варягами, которые служили государю христиан за золото. Но рядом находились другие паладины, которые ожидали его и Гвидо Флорентийского, и один из них окликнул своего командира:
— Эй, Зальх!
Кровавая пелена в глазах рыцаря немного рассеялась и он, оскалившись, будто дикий зверь, подумал, что ему надо быть сдержанней и, отпустив рукоять меча, решительно направился на другую сторону широкой улицы. Гвардейцы императора расступились, а затем рассмеялись. Гогот здоровых мужиков, словно невидимое копье ударил в спину Седрика, но он не обернулся, а спокойно подошел к своим товарищам и оглядел их.
Четверо. Не считая Зальха, это были последние избранные воины Бернарда из Клерво и, вглядываясь в лица суровых мужчин и истинных Воинов Господа, которые без остатка посвятили себя великому служению, Седрик вспоминал о том, как они собирались вокруг него.
Самым первым в Бремене, где Зальх восстанавливал подорванное здоровье, появился рыцарь Лотар фон Винер, который отвозил письмо аббата Клерво в Сито. Затем прибыли два француза, которые находились на излечении в лагере возвращающихся на родину крестоносцев Людовика Седьмого, барон Роберт де Биот и рыцарь Карл де Флор. Ну, а последним объявился испанец Родриго Дуэрро, бывший разбойник и вор, который кровью врагов искупил все свои грехи, чудом уцелел в последнем сражении Северной войны и хотел отомстить за святого Бернарда.
Все эти паладины признали Седрика за главного и ждали его приказа. Для них Крестовый поход продолжался, и они были готовы зубами рвать ненавистных язычников. Однако Седрик не торопился. Он написал письмо легату Гвидо Флорентийскому и надеялся, что для него найдется какое-то по настоящему серьезное дело, и оно нашлось.
Папский легат вызвал паладинов в Хильдесхейм, и когда они предстали перед ним, то он объявил им волю святого престола. Рыцарям предписывалось отправиться на Русь, осмотреться, обзавестись полезными связями и знакомствами, и взять на заметку тех, кто помогает венедам: купцов, князей, воинов, мастеров и даже простолюдинов. После чего готовиться к уничтожению этих людей, которые являются пособниками Сатаны. Ну, а еще позже было решено, что паладины поедут в дальние края не сами, а вместе с ромеями, разумеется, если ортодоксы пойдут навстречу католикам.
Этот приказ не понравился паладинам, которые не представляли себя в роли прознатчиков, а являлись ударной силой крестоносцев. Однако Гвидо Флорентийский их убедил, сказал, что это желание самого папы, поскольку каждый из них способен чувствовать врага на расстоянии, ведь с ними благословение самого Бернарда. Поэтому рыцари, скрипя сердцем и внутренне негодуя, согласились отправиться в земли диких русичей и сейчас находились в Константинополе.
— Седрик, — командира паладинов вернул в реальность голос Дуэрро, — что патриарх сказал?
— Мы в деле, — ответил Зальх. — Через пару дней двинемся в путь вместе с посольством ромеев. Вовремя мы здесь появились, у ортодоксов проблемы с восточными славянами и у нас появились общие интересы. Так что нам будет легче.
Рыцари примолкли, и молчание нарушил де Флор:
— И все же, не нравится мне это задание. Не для нас оно, чтобы там легат ни говорил.
— Ага! — вторил ему де Биот. — Что-то здесь нечисто. Но что, никак в толк взять не могу.
«Да просто все, — подумал Седрик, который в свое время покрутился при королевском дворе и немало времени провел рядом с аббатом Клерво. — Мы люди Бернарда и на все имеем особое мнение, прямое, четкое и открытое, которое может не совпадать с мнением папы. Значит, пока паладины стали не нужны, и может быть, даже опасны. Вот нас и прогнали подальше с глаз, туда, где нет католиков. Вроде бы и при деле, а в то же время мы не сможем никому рассказать, насколько велик и могуч был Бернард из Клерво. Опасаются нас. Но против воли папы не пойдешь, моментально голову срубят, хоть мне, хоть моим товарищам. Однако когда-нибудь мы вернемся обратно и постараемся разобраться, в чем истинная подоплека происходящих вокруг нас событий. Конечно, если нас не перебьют. Вот только сделать это будет сложно, ибо благословение Бернарда все еще с нами».