Накинув поверх мундира плащ, я подумал, что давно пора нацепить на погоны полковничьи знаки, где вместо звездочек будут громовники, и вышел. Во дворе ко мне сразу же пристроились воины Немого и гонец, один из гарнизонных бойцов, и на ходу я спросил его:
— Что за корабль входит в порт?
— Шнеккер, — ответил он.
— Как определили, что он датский?
— Наши все под флагами и на входе опознавательные знаки подают, а этот не отвечает и у него на борту викинги, этих сразу видно.
— Так-с. Посмотрим, кто это такой шустрый.
Наша группа прошла по улицам Рарога, вышла за городские ворота и спустилась в порт. Здесь уже находилась дежурная сотня воинов, и катапульты на оборонительных башнях были приготовлены к стрельбе.
«Все как положено», — машинально отметил я слаженные действия дружинников. После чего оказался на причале, к которому уже прижался шнеккер и моя левая ладонь сомкнулась на рукояти превосходного стального клинка, которому было далеко до Змиулана, но уж какой есть.
Первыми на причал спрыгнули три кряжистых воина в тяжелой броне. Кольчуги с пластинами на груди, на головах шлемы с полумасками, а на левой руке у каждого круглый щит без герба. По виду норвеги, и они готовы к драке, но за мечи не хватаются. Значит, телохранители. Но кто их вождь?
Только я задал себе этот вопрос, как появился хозяин грозных воителей, точнее сказать, хозяйка, стройная пожилая женщина со следами былой красоты на аристократическом лице и густой сединой в некогда черных волосах, которая была закутана в дорогую соболиную шубка. Та самая особа, о которой я не так давно вспоминал, дочь Мстислава Великого и шведской принцессы, дважды бывшая королева, Мальмфрида Мстиславна. Вот кого не ожидал в гости, так это ее. Может быть, что-то произошло? По ее спокойному виду это не определишь, ведь такой опытный интриган, как она, всегда сможет спрятать свои истинные чувства. Да так, что даже ведун, вроде меня, ее истинные намерения не предугадает.
— Здравствуй, уважаемая Мальмрида, рад приветствовать такого дорогого гостя как ты, у себя в городе, — дав знак воинам не суетиться, я шагнул навстречу женщине, а затем указал в сторону ворот. — Проходи. Отдохни с дороги. Мой дом — твой дом, ибо я тебе искренне рад.
Мальмфрида, однако же, покидать причал не торопилась, а замерла на месте, кивнула мне и улыбнулась:
— И тебе не хворать, воевода Вадим. Извини, но не могу принять твоего приглашения. Тороплюсь в Дубин.
— Ну-у-у, — протянул я и развел руками. — Обижаешь. Что решат три-четыре часа? Ведь это такой пустяк.
— Нет. — Женщина отрицательно качнула головой. — В следующий раз обязательно у тебя погощу, но не сейчас.
— Как знаешь, Мальмфрида Мстиславна. Но ты ведь ко мне не просто так пожаловала?
— Конечно.
Она встала рядом, и мой левый локоть выдвинулся вперед. Мальмрида облокотилась на него. После чего мы двинулись вдоль длинного причала, и я спросил ее:
— И что же привело тебя в Рарог?
— Ты просил рекомендательное письмо к моему брату Изяславу и я написала его.
— Благодарю. Это все?
Женщина помедлила и ответила:
— Нет. Есть еще кое-что.
— И что же это?
— Про тебя говорят, что ты видишь будущее, и я хочу задать тебе пару вопросов.
— Я не пророк и люди ошибаются, когда болтают, будто река времени для меня прозрачна.
— Вот значит, как? — глаза Мальмриды слегка сузились и полыхнули гневом. — Если не хочешь отвечать, то так и скажи, а мне лгать не надо. Я знаю, что ты ведун и мне достоверно известно, что именно Вадим Сокол, а не кто-то другой, предсказал Крестовый поход и многое другое, что помогло венедам сдержать натиск половины европейских государств.
«Это кто же, мать его так и разэдак, такой болтливый? — с досадой подумал я. — И что теперь делать? Продолжать спорить с королевой или пойти у нее на поводу и изобразить оракула? Наверное, проще согласиться с ней и ответить на ее вопросы, ибо спорить с женщиной себе дороже, особенно если она на взводе или вбила в голову какую-то идею».
— Ладно, успокойся, — примиряющим тоном, сказал я. — Отвечу я на твои вопросы. Спрашивай.
Мальмрида крепче стиснула мой локоть и победно улыбнулась. Как же, она, слабая женщина, уболтала ведуна, да еще так легко, всего парой фраз и без долгих споров. Что же, пусть потешит этой мыслью свое самолюбие, а мне от этого ни тепло, ни холодно.