-- Это со всем миром всё не так! -- возмутился я, чувствуя разливающуюся по всему телу чудовищную слабость. -- А со мной всё в порядке, -- помолчал, пытаясь привести в порядок хотя бы мысли. Вспомнил показанные малышкой картины... -- Со всем грёбаным мирозданием всё не в порядке, раз оно такое допускает! Какой же нужно быть мразью, чтобы такую мерзость сотворить с ребёнком?!
Свернув золотистую прядь, аккуратно положил её в отдельный карман разгрузки. Я буду помнить о мести за тебя, золотце.
Развернувшись, побрёл обратно к лагерю. Земля так и норовила уйти из-под ног и стукнуть меня по лбу, крылья цеплялись за все кусты, деревца и волочились по земле, но упрямство довело до костра! Ван устало сел рядом, поворошил угли, а я подкинул запасённого топлива.
-- Есть будешь? -- поинтересовался Апокалипсис.
-- Угу, -- кивнул я.
В этот раз ужин... в смысле, обед... хотя по времени, скорее завтрак... в общем, трапеза состояла из вяленного куска мяса из запасов изначального стража и выпечки, сохранившей свежий вид. Собственно, из этого основные запасы и состояли. Силы возвращаться не очень спешили, но после еды как-то полегчало. Брат достал два яблока, одно вручил мне.
-- У тебя их там что, полсумки? -- поинтересовался я, не забывая жевать.
Вообще-то, не люблю яблоки. Но у этих какой-то особый вкус.
-- Примерно, -- усмехнулся светлый.
До рассвета уже недалеко. Сумерки сгустились, туман скрыл всё, что и без него было не видно. Брат засыпал сидя, вяло дожёвывая яблоко. А ведь мы оба отдали Золотинке последние силы, которых и без того не очень-то много оставалось. Ничуть не жалею о содеянном. Да, дурак. Но поступить иначе невозможно. Иначе это буду уже не я.
-- Отдохни, -- решительно сказал Вану я.
Он криво усмехнулся, бросил мне плащ.
-- И ты отоспись. Охранный контур работает, да и сомневаюсь что после мавки к нам сунется ещё хоть кто-нибудь.
-- Её зовут Золотинка, -- холодно поправил я.
-- Хоть Белоснежка! Она нежить, -- отмахнулся Ван, заворачиваясь в плащ. -- Мавка или навья, кто там оно...
Но я-то видел, что мои слова не остались пустым звуком. Кому другому такие мины строй, братец. Меня обманывать бесполезно.
Брат лёг, поворчав ещё для порядка о несознательности некоторых тёмных. Через пять минут он уже спал глубоким и крепким сном. На полчаса уйдя в полумедитативное состояние, я воевал со своим собственным телом, которое отказывалось подчиняться и выкидывало всё более жуткие сюрпризы. Ну вот что мне делать с этими крыльями?! Не жить же с этим довеском на спине постоянно! А спать как?! Э-эх... Да что ж мне так не везёт вечно! Или везёт, смотря под каким углом смотреть! Как утопленнику...
Так, всё, потом займусь саморастерзанием. Плащ под голову, крылом накрыться (должна же быть от них хоть какая-то польза!) и в мир снов. Привет кошмары...
На удивление, пока мы дрыхли беспробудным сном как самые последние новички и разгильдяи, ничего не случилось. Никто не напал, охранный контур ни разу не был нарушен.
Пробуждение оказалось гадостным. Стоило продрать глаза, как меня скрутил новый приступ кашля. Лёгкие горели огнём, каждый вдох отдавался вспышкой боли, да и дышалось как-то не очень чтобы хорошо. Состояние общей хреновости организма заметно мешало жить.
Последние два часа мы, вооружившись шестами, брели по болоту. Ван лететь не мог, я -- только вниз и как топор. Сапоги не промокали, мы плотно обвязали свою обувку ремнями по голени, но в топь то и дело проваливались едва не по пояс.
-- Мы хоть правильно идём? -- поинтересовался я, в очередной раз сплюнув кровь и обернувшись к брату.
Поначалу путь искал Ван, но после того, как он трижды чуть не провалился по уши в трясину, впереди пошёл я. Мне легче удавалось чувствовать и находить тропки. А может дело было в мелькавшем то там, то тут серебристом, едва заметном блике?
-- Направление я отслеживаю, -- хмуро бросил светлый.
Если верить карте, лететь оставалось день, полтора максимум, а если пешком со скоростью тяжелораненой черепахи, как мы сейчас плетёмся, то дня три. Минимум. По идее, уже должно перевалить за полдень, но туманная дымка, покрывавшая болото, и серая пелена мерзкого дождя сводили присутствие солнце к минимуму.
Закашлявшись, я снова сплюнул, оставляя чуть светящийся след собственной крови. Остановившись, сделал глоток из фляги. Через пару минут станет немного легче. Впрочем, ненадолго. А пока нужно двигаться вперёд.
Снова шаг, предварительно проверив шестом дно.
Сосредоточившись на поиске пути и ходьбе, я снова выпал из реальности и очнулся, раздумывая о том, почему же, собственно, нам не встречаются твари. Очень странно. Учитывая, что их здесь должно быть немало.
Металлический отблеск заставил меня резко обернуться влево и замереть. Ван молча встал рядом, не задавая ненужных вопросов. Сощурился, приглядываясь. Нет, не показалось...
-- Дерьмо вспомнишь, оно и всплывёт! -- прошипел сквозь зубы я, собираясь с силами и окутывая себя тонкой плёнкой поля левитации. -- Ван, лететь можешь?
-- Не далеко и не долго, -- ответил светлый.
Эти твари отличались тем, что как раз и жили исключительно в болотах. Стайки от двадцати до сотни небольших, до сорока сантиметров, прыгучих змей, с металлическим отливом чешуи. Они плевали парализующим ядом. А потом заживо пожирали жертвы, откусывая по кусочку. "Двенадцатый Ад", не меньше. Уйти от них сложно, справиться -- нереально. Отец однажды наткнулся на таких, еле ушёл живым. Выполз из своего "Ада" весь в грязи, ранах и крови, с парализованной ногой и рукой. Да и то, только потому, что я вовремя полез поглядеть без родительского ведома чего там вообще творится. В общем, папу вытащил я, на ходу обратившись и сорвав себе трансформацию. Пока моего сильного и непобедимого отца корчило от боли и яда возле ворот, я отбился чудом, кое-как закрыв тяжёлый металлический люк. Лечились мы потом вдвоём, потому что срыв трансформации -- это не та штука, с которой можно безнаказанно шутить. И всё тайком от мамы.
-- Сожри меня демоны! -- рыкнул я, выбросив шест. -- Рвём когти!
И забил крыльями, изо всех сил пытаясь взлететь. Пулей взмывший в небо Ван дёрнул меня за ворот, помогая подняться. Драпали мы как безумные. Очень уж жить хотелось. Ван черпал силы из себя, почти полчаса поддерживая свой воздушный диск в воздухе. Когда лейтэр исчез из-под ног светлого, я был готов, поймав брата ещё до того, как он начал падать. И даже смог лететь дальше. Не знаю, сколько прошло времени. Мне казалось -- целая вечность, пока я, стиснув зубы и пытаясь ловить ветер, тащил себя и брата по воздуху.
-- Вниз, -- в один далеко не прекрасный момент потребовал брат. -- Ты больше не выдержишь. Вниз, сказал, не хочу тебя обессиленного через полболота на себе тащить! Оторвались мы от змей!
Приземлились... эээ... приводнились, или скорее, приболотились мы не сказать, чтобы удачно. Крылья зацепились за все попавшиеся на пути корявые деревца, да так, что я взвыл от боли, едва не переломав кости и лишившись одного махового пера. Брат ловко прыгнул на кочку, а неудачник Ирдес рухнул в самую трясину. Вылезти удалось самостоятельно, благо, сильно увязнуть не успел. Только в грязи оказался весь. Автоматически сотворённый ритуальный жест, чтобы хоть немного почистить себя от грязи, внезапно сожрал все оставшиеся силы.
Сев на кочку, проклял миг, когда согласился идти через Болото Мёртвых. Среди неудачников я -- на первом месте. Так же, как и среди редких везунчиков. Везенье и невезенье двумя сёстрами идут рядом со мной -- одна толкает под руку, другая подхватывает, не давая погибнуть. Однажды удачи не окажется рядом, чтобы не дать упасть.
Пока я предавался мрачным раздумьям, Ван где-то срезал два длинных шеста, один из которых вручил мне. Узловатая, корявая палка легла в ладони и мне пришлось снова подняться на ноги, подавив тяжкий вздох и скрывая свинцовую усталость. Дайте мне лечь и умереть! Пожалуйста!