Роман «Живые солдаты» нельзя назвать антивоенным произведением в нашем понимании, да и сам автор, по-видимому, в то время не ставил себе подобных целей. Но, находясь в разительном противоречии с официальной фашистской пропагандой, кричавшей о «подвигах доблестных самураев» на полях сражений в Китае, правда жизни, изображенная пером писателя-реалиста, говорила сама за себя. Суд признал Исикава виновным. Его приговорили условно к трем месяцам тюрьмы,— наказание довольно мягкое, в особенности если вспомнить, как беспощадно расправлялись власти с подлинно революционными писателями.
В декабре 1941 года, тотчас же после начала войны с США, Исикава, подобно многим другим японским литераторам, в принудительном порядке зачислили на службу в так называемое Информационное управление военно-морского флота — пропагандистский орган, созданный специально для вколачивания в умы японцев идеи «непобедимости» флота и армии. Деятельность Исикава в этом учреждении не имела успеха. Статьи, которые он готовил к печати, зачастую больше чем наполовину вымарывались цензурой, а то и вовсе запрещались, и нередко случалось, что, вернувшись домой, писатель заставал в своих комнатах весьма недвусмысленный беспорядок — следы обыска, который производила в его отсутствие полиция, державшая Исикава под подозрением еще со времени злополучной «истории» с романом «Живые солдаты».
Капитуляция до основания потрясла все былые устои; понадобилось некоторое время, прежде чем головокружительные события, совершавшиеся в жизни, смогли воплотиться в форму литературных произведений. Но уже с 1947 года творческая активность Исикава возобновилась. Одна за другой появляются его новые книги — «В грязи», «Надежды не утрачены» и многие другие романы, рассказы, повести. Главный пафос всех наиболее значительных произведений Исикава, созданных после войны, заключается в их отчетливой, резкой, теперь уже вполне ясно осознанной антивоенной, антифашистской направленности. О преступлениях, совершенных военщиной, о бесконечных страданиях, на которые она обрекла, японский народ, Исикава пишет с жаром, с ненавистью, со страстью. Его книги, в которых воспроизведены события недавнего прошлого, звучат как взволнованное проклятие войне, проникнуты стремлением к миру. Делу защиты мира, служит не только литературная, но и общественная деятельность Тацудзо Исикава, теперь уже известного литератора. Он активно участвует в движении защиты мира, в движении солидарности народов Азии, является членом многих прогрессивных общественных организаций, международных, и национальных.
О том, какие глубокие: сдвиги произошли за последние, годы- в сознании писателя, убедительно свидетельствует его творчество. В своем последнем произведении — романе «Человеческая стена» (1959) Исикава нарисовал яркие картины организованной борьбы простых людей Японии за свободу и жизненные права, показал могучую силу коллектива и подлинных героев новой, современной, эпохи. Эго люди, которые не мыслят личного счастья вне активного участия в жизни общества.
Роман «Тростник под негром» более раннее произведение Исикава. В нем отразились многие противоречия, заблуждения и прямые ошибки, свойственные писателю, стоящему па позициях мелкобуржуазной, идеологии.
Действие романа «Тростник под ветром», над которым писатель работал с 1949 по 1952 год, разворачивается во время второй мировой войны. В центре повествования судьбы двух семей, связанных между собой родственными узами,— журналиста — Юхэя Асидзава и профессора-медика Кодама. Обе семья принадлежат к высшим слоям интеллигенции, так сказать к «аристократии духа». Война производит трагические опустошения в их жизни — младшее поколение почти полностью уничтожено, старшее надломлено физически и духовно. Рисуя личные судьбы своих героев, писатель, однако, не замыкается в узких рамках так называемого «семейного романа». Это произведение знакомит нас с жизнью японской интеллигенции в период войны; мы видим людей, измученных голодом и бомбежками, задыхающихся под непосильным бременем войны, трепещущих от страха перед неотвратимо надвигающейся развязкой. Перед нами проходит целая галерея героев, которым писатель глубоко симпатизирует, горю которых он сострадает; некоторые из них — такие, как журналиста Уруки, Асидзава, Киёхара,— без всякого преувеличения являются плотью от плоти самого автора. Исикава вложил в эти образы частицу своего сердца, свои мысли и идеалы.
Запомнится читателям образ Иоко, которая по праву может считаться центральной фигурой книги. Смелая, решительная, мужественная и в то же время женственная, Иоко являет собой совершенно новый тип японской женщины, немыслимый в Японии-прошлых лет. Пожалуй, она одна из всех действующих на страницах романа персонажей пытается противостоять страшной жизни, она не хочет плыть по течению. Это активное начало в натуре Иоко делает ее образ особенно привлекательным.