Глава 2. Аэродром
Три дня Александр изображал из себя домовитого мужика. Натаскал из леса и наколол дров, уложив их поленницей, поправил забор и починил крышу. Дел было немного, видно, батька у Олеси был рукастый, хозяйство содержал в порядке.
Правда, периодически Александр ловил на себе пристальные взгляды Олеси, казалось ему – подозревала она его в чем-то.
И как-то после обеда она открыто спросила его:
– Ты дезертир?
Александр едва не поперхнулся чаем.
– С чего ты взяла?
– Я посмотрела: мужик ты вроде здоровый, вон – дрова из леса едва не по половине телеги носишь, стало быть, здоровье позволяет. И возраст призывной. Тогда почему ты не в армии? За женской юбкой отсиживаешься? – В голосе Олеси звучало явное осуждение, даже презрение какое-то.
– Да нет, – смутился Саша, – не дезертир я. Был у родни, попал под бомбежку. Веришь – забыл все, даже даты забыл.
Олеся хмыкнула, пожала плечами. Разговор прервался, но Саша чувствовал – только на время. Да и в самом деле, чего он тут, в деревне, сидит? Другой бы к фронту шел, к своим пробивался. А Сашу как будто все устраивало. Домашней работой занимается, с деревенскими перезнакомился – вроде он на отдыхе и войны никакой нет.
На третий день он отправился на место встречи с Мыколой. Паренек уже поджидал его. Как увидел – даже поздороваться забыл, видно – распирало новость сообщить, похвастаться.
– Ну, говори уже, вижу ведь – невтерпеж.
– Ага! Ящики со снарядами я снес в укромное место. Тяжелые!
– Посмотреть можно?
– А то! Идем!
Шли около получаса. Сначала по тропинке, потом просто по лесу.
Внезапно Мыкола остановился и гордо сказал:
– Вот, смотри.
И куда смотреть? Ящиков со снарядами нигде не было видно.
Гордый от того, что Александр ничего не увидел, Мыкола подошел к наклоненному дереву и отвел в сторону ветки, прикрывающие схрон.
Александр подошел поближе и едва не застонал от разочарования. Зеленые ящики со снарядами своей маркировкой указывали, что они – осколочно-фугасные к 45-миллиметровой пушке 53К, прозванной на фронте «Прощай, Родина!». Снаряды слабенькие, для подрыва эшелона или моста непригодные. Конечно, парень старался, и не его вина, что снаряды эти им не нужны. Ему бы 76-миллиметровые осколочные к полковой пушке или 122-миллиметровые, гаубичные.
– Ты чего молчишь, дядько?
– Снаряды слабые, Мыкола. Не взорвем мы ими ничего.
Улыбка на лице Мыколы погасла. Парень старался, таскал такую тяжесть – и зря!
Однако Мыкола, секунду помедлив, коснулся рукава Александра.
– Пойдем, еще чего покажу!
Мыкола провел его к небольшому оврагу, раскидал лежащие грудой на дне его ветки.
– О, блин! – только и вырвалось у Александра.
Перед ним стояла противотанковая пушка, та самая сорокапятка, снаряды от которой он только что видел в ящиках. Видно, пушку бросили при отступлении наши, причем бросили впопыхах. Сошниками она опиралась на зарядный ящик на колесах, называемый «передком». Постромки от ящика были отрезаны. Видно, обрубили и на лошадях уехали, бросив пушку и передок.
Саша осмотрел пушку. Исправная. Только прицела нет, сняли. Обычно, когда бросали орудие, снимали не только прицел, но и затвор, чтобы им воспользоваться нельзя было. Но на этой пушке затвор стоял. Видно, торопились очень, не успели снять. Почти подарок, но что с ним делать? По танкам стрелять – так их тут нет. Пушечка легкая, приземистая. Бросить жалко, а использовать нельзя.
Мыкола расценил молчание Саши как сомнение.
– Ты чего, дядько? Пушка настоящая! К станции подвести да по эшелону как жахнуть!
– Слаба она по эшелону. И стрелять можно только днем. Наводить по стволу нужно, да и то с близкого расстояния – прицел-то с нее сняли. И сколько мы после такой стрельбы проживем? Немцы очередями из пулемета посекут, и все.
– Тогда пусть стоит, авось пригодится.
– Пусть. Только без ухода заржавеет быстро. Пушке чистка нужна, смазка.
– Эх, жаль! – огорчился Мыкола. – Я думал – у нас пушка своя будет.
– Ты бы лучше самолет поискал, – пошутил Саша.
– А чего его искать? Вон, немецкий аэродром рядом. Самолеты на нем здоровенные – двухмоторные, с крестами.
– Откуда знаешь?
– Сам видел. И моторами каждый день ревут – только глухой не услышит.
Что-то щелкнуло у Саши в мозгу. Еще не зная, зачем, он попросил Мыколу:
– Покажешь?
– Да хоть сейчас!
– Тогда веди.
– Далековато.
– У тебя дела?
– Да это я так, к слову.
Дальше они шли молча. Пересекли железную дорогу, потом пошли по грунтовке. А когда вдали показалось село, обошли его стороной.
– Это Дубовка, – пояснил Мыкола. – Недалеко от нее – поле с аэродромом.