Первый вопрос — связь с комбригом — быстро решился через Ивана Кокойко. Юрист был человеком общительным и имел знакомства в самых неожиданных местах. Получив распоряжение, не удивился, через полчаса доложил:
— Все верно, Виктор Сергеевич! С утра к ним на командно-наблюдательный пункт прибыл взвод разведки с непонятной задачей. Командует там наш Валерий Рязанцев. Судя по транспорту, который они с собой пригнали — банковскую бронированную машину, БТР и внедорожник — будут подстраховывать эвакуацию. Подробностей в бригаде никто не знает, им было выслано распоряжение из Генштаба. На этот момент пока все, что удалось узнать.
— Кто передавал им приказ из Киева?
— Говорят, была шифротелеграмма за подписью одного из первых замов…
Почему у НГШ есть одних лишь первых заместителей — три, а обычных чуть не десяток, Городецкий, как топовый управленец, не понимал. Если в подчинении есть структура, то у нее должен быть руководитель с собственным аппаратом. Замов, даже для огромного холдинга, достаточно одного, двух от силы. Если их поназначать целый взвод, то появляется паразитное звено управления, способное существенно понизить эффективность системы в целом. Этим, похоже, и воспользовались Шульга с Назгулом.
Городецкий допил кофе, привычно взболтнул гущу, словно надеясь увидеть в разводах ответы на поставленные вопросы.
За те полгода, что неожиданно разбогатевший командир группы и возникший, словно из ниоткуда, новозеландский страховой детектив чуть не силой навязали Городецкому вместо командно-подчиненных партнерские отношения, поводов жалеть о сделанном выборе они не давали.
По отдельности эти двое были не особо опасны, вместе же представляли собой гремучую смесь. Финансовые дела вели безукоризненно, операции проводили блестяще, в политику не лезли и даже внешнюю субординацию выдерживали. Но все, как говорится, бывает в первый раз.
Почему они вышли из-под контроля именно в этот момент? Почему избрали самый безумный из всех возможных маршрутов эвакуации? Зачем им понадобился банковский броневик, который Варяг пригнал аж из Киева? Убедившись, что все, что можно — сделано, он еще раз перезвонил Ивану, распорядился, чтобы тот держал руку на пульсе, и если в районе Авдеевки что-то будет происходить — немедленно его набирал. Дал команду и оперативному дежурному по СНБО. Правда место не уточнял, чтобы не давать лишнюю информацию, но ограничил интересующую его активность действиями разведгрупп, иначе начнут дергать по каждому случайному выстрелу.
Покончив с делами, ушел в комнату отдыха, разделся и рухнул на упругий матрас. Утро вечера мудренее.
Глава 17.Шульга
Последним препятствием перед точкой прибытия был, собственно, переулок — проезжая часть с разбитым асфальтом, которая просматривалась, а, стало быть, и простреливалась с опорников обеими сторонами. Но обочина за несколько лет войны заросла густыми кустами, так что открытое пространство составляло не более пяти метров.
Дождавшись, когда луна скроется в облаках, рванули, подгоняя пленного. Пересекли разрушенный забор, пристроились у бетонной стены, расслабились.
Убедившись, что вокруг нет биологических объектов крупнее кота, Шульга отключил дополненную реальность и огляделся по сторонам.
В реальности зона с вероятным Золотым шаром, у которого счастья хватит на всех и никто не уйдет обиженным, кинематографических ассоциаций не вызвала. Обычная заброшенная территория, таких в Украине немало и без войны. Остовы зданий, черные провалы окон, осыпавшиеся стены…
Правдя определенная мистика во всем этом деле таки была. Еще полгода назад, сразу после того как напарники-кладоискатели приступили к изучению клочка карты, найденного под обложкой паспорта у Курьера, начали выясняться удивительные подробности, причем совершенно эзотерического характера. Даже простой, казалось бы, адрес "Авдеевка, Ясиноватский переулок, 57" уже сам по себе представлял лакомый кусочек для конспиролога.
В первую очередь было неясно, каким образом улица, а точнее дорога протяженностью два с половиной километра, соединяющая два города — Авдеевку и Ясиноватую — окрещена переулком. Переулок по логике — проезжая часть внутри квартала, а это в крайнем случае, проезд. Ну назвали, так назвали, и не такое бывает.
Второй странностью оказалось, что этот адрес до сих пор числится в государственном реестре объектов, которые находятся под контролем Украины, хотя с четырнадцатого года доступа к нему нет. Сперва здесь находился опорник сепаратистов, затем, после недавних боевых действий, нейтральная зона и выжженная земля. Особого значения этот факт не имел, но все-таки…