— Кто она?! — зарычал Драко.
Воина колотила дрожь и он замешкался, глотая сухое отрицание на языке. Но Драко ждал этого. Его меч поднялся в новый раз.
— Нет… — мучительный стон вырвался из человека, лежавшего в грязи. Но слова едва ли были понятны.
— Ты ответишь мне, троянец? — снова спросил Драко, и его голос окрасило веселье, когда окружавшие их воины вздрогнули.
Наполненные тупой болью глаза распахнулись и с ненавистью, и с вызовом посмотрели на Драко.
— Прошу, не… — от нового удара, троянец уже кричал.
— Гермиона.
Драко поднял глаза с любопытством, когда неуклюжий воин выдохнул это слово.
— Гермиона, спартанская царевна, сестра Елены. Она… она…
— Тихо. — зашипел один из воинов, наблюдавших в стороне. — Она благородной крови…
— Нет! Она принесла нам это! Шлюха достойна смерти!
Словно в красной дымке происходили следующие действия. Выхватив короткий кинжал из ножен у бедра, он со смертоносной скоростью запустил его в воздух. Не было времени осознавать, когда троянцы с ужасом обнаружили захлёбывавшегося кровью говорившего, погружающегося в пески праведно и глубоко.
Паника пропитала толпу, воцарился хаос. Ахейцы, следуя за своим вождем, вытащили оружие, о котором давно позабыли, и снова бросились в бой, оттеснив троянцев вместе с пылью к их стенам.
Страшные крики оглушили Драко, и он снова посмотрел на свою жалкую добычу.
— Убей меня. — умоляюще прошептал поверженный. Его глаза уставились в нечеловеческие серебряные щели.
— Нет. — Драко улыбался. — Думаю, нет.
Он направился к дюнам, игнорируя жалкие мольбы, преследовавшие его шаги. Шипение вырвалось из зубов, когда он понял, что троянец шатко поднимается на ноги.
— Беги домой, мальчик. Скажи моему маленькому котенку, я приду за ней.
Воин и минуты не сомневался, о ком говорит этот человек.
***
Ночь опустилась на Трою, и Аполлон отодвинул солнце, позволив прохладной тьме поглотить жаркий день. Свежий ветерок обдувал территорию дворца, трепал листву экзотических королевских садов, охлаждая душный мир.
На небесах мерцали и вспыхивали звезды, а ночная луна смотрела на земли, словно дневное солнце. Жуткое ощущение непрерываемой слежки охватывало каждого, кто осмеливался выйти в ночь.
Под куполом дворца все сохраняли бдительность.
Царь Приам с гордостью наблюдал за старшим сыном. Его глаза тревожно блуждали по ссадинам и синякам, но в остальном Гектор был невредим, поэтому царская поза сохраняла беспечность. Приам был расслаблен.
— Я встретил Ахилла. — голос Гектора разрезал тишину. Страшное имя наполнило гулкий воздух.
— Он оправдал свою громкую славу. — продолжал Гектор. Волнение заставило его нахмуриться. — Гермиона, как она? Здорова?
Приам подвинулся к сыну.
— Она отдыхает в своих покоях. Немного устала, но чувствует себя лучше. Сегодня она перенесла тяжелое испытание.
Царь молчал. Было видно, что ему есть, о ком тревожиться.
Наконец он решился.
— А Брисеида?
Темные кудри упали на глаза Гектора, он качнул головой.
— Не могу ответить. В плену, а, может, мертва. Боги знают.
Мрачная печаль поднялась из его груди, забив горло, и он устало закрыл глаза, избегая жалостливого взгляда отца.
— Я потерпел неудачу. — отчаянно зашептал он. — Я подвел Брисеиду и чуть не подвел Гермиону.
Сегодня греки испытали волю Аполлона. Их дни будут сочтены. Аполлон стоит на стороне троянцев со дня сотворения мира. И Боги пожелали этого, а война — испытание силы и веры города. Народ не подведет и не разочарует священный замысел!
Темноокий принц поднял голову, мрачно глядя на отца.
— Что до алчного отца Агамемнона…
— Оставь его богам!
Гектор нетерпеливо вздохнул.
— Не боги будут вести нашу войну за нас! Мы должны быть очень осторожны…
— Мы под защитой Аполлона.
— Но и у греков есть свои патроны и защитники среди богов.
Царь не мог возразить. Под пристальным взором Гектора старческие глаза не дрогнули, Приам выдержал суровый взгляд сына.
— Возможно…
Их прервал слуга. Тяжелое сбивчивое дыхание мужчины, пробежавшего долгий путь.
— Простите, мой царь и мой царевич, но…
Последовали хриплый вздох и споктыкающиеся рваные шаги. Из темноты катакомб показалась сгорбленная мужская фигура с одной рукой на перевязи. Его волосы, растрепанные и грязные, спадали на темное лицо.
Он что-то бормотал, но понять что было невозможно из-за выбитых зубов. Мужчина появился в теплом свете факелов, и Приам с Гектором отпрянули, почти отступая в ужасе.
— Его почти убили. — слуга ответил на незаданный вопрос. — Грек. Драко.
Приам заметно побледнел, он не был в силах смотреть в лицо калеке.
— Аполлон, помоги нам. Какое оружие предпочитает использовать этот грек?
Раненый опустил голову, прячась от взглядов. Его изуродованное лицо не позволяло ему говорить, боль притупляли целебные травы, зашитые в грубую повязку.
— Его гугки, фаше феичество. — слюна капала с подбородка мужчины на обрубок, которым стала его рука, кровь уже просачивалась через недавно перевязанную рану. Слуга склонил голову и смиренно перевел сказанное.
— Его кулаки, ваше величество. — он добавил, колеблясь. — Другие солдаты говорят, что грек разбил это лицо… одним ударом. Они шепчут о его нечеловеческой силе, что он великан среди людей… что он…
Гектор отмахнулся.
— Он такой же человек, как и я. Его рост и сила огромны, но в этом нет ничего божественного.
Слуга не возражал. Гектор приблизился к калеке, наклоняясь к нему, чтобы быть с ним на одном уровне.
— Со всей искренностью хочу просить прощения за пережитые тобой страдания, воин. Будь уверен, Драко понесет наказания со свои варварские преступления.
Раненый воин застонал от боли.
— Нет нуфды гооить так. …эмиони… гх цаивна в большой опасноссти.
— Гермиона в опасности. — медленно повторил Гектор. — О чем ты говоришь, воин?
— Он! — мужчина испуганно выплюнул это слово. — Он сказал, фто пиидет. Его кккотенок.
Гектор заметно побледнел.
— Он видел ее. Когда она убегала… он видел ее… что… что еще он сказал?
Мужчина с гримасой на лице покачал головой.
— Фсе. Ничео болеее.
Воин покачнулся, и Гектор рассеяно поддержал его.
— Нет. — твердо прошептал он.
Седовласый царь жестом приказал слуге увести человека и покинуть залу. Поспешно дернувшись, слуга исполнил приказ, и царь остался плечом к плечу рядом с сыном.
— Мы должны сказать ей… — начал Гектор.
— Нет. — царь Приам мягко покачал головой. — Она всего лишь ребенок, не стоит обременять ее чем-то, что, возможно, никогда не осуществится.
— А что, если это произойдет, отец?! Что, если греки проникнут через эти стены? Неужели мы должны оставить ее ему, невиновную в ее страшной судьбе…?
— В чем смысл таких предсказаний? Пустые тревоги и расстройства. Нет в этом смысла, сын.
Гектор устало потер виски, ища поддержки в глазах отца.
— Гермиона смышленая девушка. Она будет готова к борьбе, будет более осторожной. Приготовится к худшему.
— Нет. — Приам был резок. — Не пугай ее. Я запрещаю тебе пугать бедного ребенка.
Наступила минута тяжелого молчания, после которой Гектор натянуто и неуважительно поклонился и покинул комнату. Погружаясь в прохладную тьму соединяющего коридора, Гектор грубо стряхнул волосы с глаз, раздраженно взъерошив темные кудри. Рычание застряло у него в горле комом, и он отклонился от яркого света сухих факелов.
Решительно он отпрянул от стены и бросился в восточное крыло троянского дворца. Он тяжело шагал по граниту пола, шаги приглушались сандалиями. Прохладный ветерок окутывал дворец, подгоняя воина, проталкивая сквозь мрачные тени, он сворачивал коридор за коридором.