Всего пара лет понадобилась юному Чезаре, чтобы сделать свой первый шаг на пути к свободе. В Неаполь пришли перемены, от которых не было никакого покоя, отец ворчал и ругался, мать привычно молчала и только кивала головой, а вот Чезаре было плевать. Два года он тратил на всякую ерунду, учился новому счету, учился новой грамоте, и - хоть какое-то веселье и удовольствие - друг отца, из тех, которые сопровождают некоторые грузы с коротким мечом и большим ножом за поясом, учил его хоть немного владеть мечом и ножом. Чезаре, с удивлением узнал, что его отец хорош! С ножом Молани был хорош, ловок и быстр, причем он не спешил, не дергался, а просто словно знал, когда и в какую сторону надо поспешить и ударить. Отец показал сыну пару-тройку трюков и пояснил кое-что, отведя того недалеко за город. И в дальнейшем Чезаре упражнялся сам.
А в пятнадцать лет он упросил отца доверить ему поездку на Сардинию, чтобы проверить, как там идут дела на самом деле. Не начал ли хитрить старый хитрый знакомый и не начали ли уши вертеть старику Молани. А мужчины из рода Молани никому не позволяли вертеть себе уши - потому что все они поголовно были чуть лопоухие. И это было единственным изъяном в их красивых мордах, с грубоватыми, но аккуратными прямыми носами, и с шальными глазами цвета морской, чуть зеленоватой воды. И еще голосом славились Молани - гулким, низковатым, таким, что будоражил сердца красоток и позволял в свою пользу вести споры и договора.
На острове Чезаре быстро нашел своих старых знакомых, заново познакомился, выяснил, что старик Джузи Бальди был прост, каким показался и пару лет назад, и подозревать таких пней, только тратить свое время впустую. Такие не хитрят, не крутят уши. А вот малой Бальди был веселей, с ним Чезаре узнал каковы на вкус губки у местных вольных красоток. И еще он узнал, что можно славно повеселиться, только надо сгонять подальше в горы и тогда...
Тогда жизнь его завертелась, и много было чего в ней разного, и веселого и злого, и страшного и понятного, но Чезаре не боялся никогда. И очень скоро он уже стал заводилой в компании таких же как он сам сорвиголов, парнем в маске, вольным жителем пещер и гор. Прозвище ему дали нелестное: «Фаба» - потому что прознали, что он сын купца, но весь извертелся и вывернулся малой Молани. Не смог он подставить отца под разор и возможную смерть - а к Чезаре подходили и подговаривали устроить свою новую жизнь лучше, стоит только забрать от старой всё! Нет, Чезаре всех отговорил и вывернулся, и был прозван брехунишкой, ловкачом и обманщиком, мастером плести словеса. Но не лгуном! Это было четко и понятно всем - Чезарик не лгун, он скуп на слова честные, но, дав слово, он его держит. Хотя, скользкий он на болтовню этот Чезарик. Девок только портит и веселит, паршивец, вот с ними он мастак!
Когда Чезаре Фаба узнал о том, что на юг заявились атланты, а про них он кое-что слышал, и это кое-что ему не нравилось - он решил увернуться от всеобщего намерения разнюхать всё лучше. Но вот выпал ему жребий! Вытянул он черный камушек из черного колпака и отправился взглянуть на этих самых атлантов, до старого Каралиса было не так и далеко. И когда всё вышло их компании боком, молодой бандит понял две вещи: он попался, и очень серьезно и крепко провалился в крепу букка, в незаметную, но коварную трещину в каменном полу прохода пещеры, и если ты попал ногой в такую - лучше не дергаться! И он не дергался, красавчик и ловкач Чезаре Фаба во все глаза смотрел на женщину, которая сразу запала ему в душу. Он не поддержал смех своих приятелей - он был из Неаполя, а королева Джованна была крепкая, ловкая, хитрая ловчила, и та еще дрянь. Но она была сильна, и наполитанцы её уважали, хотя и корчились от происков её любовника, совсем меры не знал паскудник и вымогал все новые и новые поборы с честных наполитанцев! Чезаре видел ту, которая была способна зажечь его сердце, оно уже чуть замерло и стало тлеть знакомым чувством - изредка Чезаре терялся и позволял крутить себе уши. Но пальчики пары прелестниц, были такими нежными и сами они были так странно хороши, что таким не грех и уши подставить - крути, не отвалятся, знай сама подставляй. А потом, когда наступило время расплаты - Чезаре только скривил рот во все понимающей ухмылке и молча прошел в темницу. Он немного удивил тогда легионеров, сразу заговорив с ними на приличном древнем языке торговли и чести - латинский он знал отменно, умел зубы заговаривать. Но с этими он не шутил, не вертел попусту языком и не изворачивался - он был молод! У него не было еще особых тайников и тайн и все только начиналось. Хотя сам он узнал немало. И спокойно он все рассказал. О том, как полюбил пещеры, как бросил дело рода Молани, и стал парнем в маске - и все свои секретики спокойно выдал, даже рассмеялся: «Немного вам от меня достанется, легионеры. Но вот есть у меня знакомые, те еще кровопийцы». И спокойно, с улыбкой он рассказал многое, и только улыбался, когда ему ломали пальцы. А потом и вовсе смешно вышло. Чезаре вдруг отвлекся от боли и кивнул на пояс легионера:
- Ножи у вас приметные. Должно быть хороша сталь. Я Молани. Знаю пару трюков с ножом. И сам неплох. Готов показать. Это секрет не этой земли, это секрет Молани. Но готов проверить, ты как, хорош? - он подмигнул молодому парню.
- А чего раньше не сказал, болван! Я же тебе большой палец сломал, и еще другие, как ты теперь с ножом? - вдруг воскликнул легионер.
- Я и левой могу, - снисходительно бросил юный Молани, которому мало было соперников в этой забаве.
- А давай! Жаль, жаль, как вот неудачно-то вышло, что же ты раньше не сказал, - легионер стал освобождать бандита от кожаных ремней, и кивнул другу. - Позови наших. Ника высмотри, и Лорчика, они с ножами мастера, все высмотрят из повадок этого парня.
А потом Чезаре дали собраться с силами, выдали его верный кинжал, который он добыл себе давно, и который стал верным помощником и единственным надежным другом молодого бандита. Ему налили кружку вина, ломоть хлеба выложили и даже кусок мяса вяленого отрезали. Но Чезаре только чуть пригубил вина, с уважением кивнул головой - вино было восхитительно! Из запасов королевских - точно так! Никогда такого он не пил.
А потом прошли в небольшую залу где ожидали их человек семь легионеров, все парни молодые, но какие-то старые глазами, и совсем не шальные, как все те солдаты, которых встречал Чезаре, легионеры встали у стены, освободив место для поединщиков. И Чезаре показал им всем! Показал каков он! Показал всем, что все мастерство Молани ничто против ухваток атланта, который поиграл с ним как с мальчишкой, недавно взявшимся за нож. Потом легионер ловко крутанулся и легонько двинул бандиту в лоб рукояткой ножа. И Чезаре понял - да они все не слабей этого мастера! Потому что парни кивали с пониманием. Сразу завели речь на тему, что приемы Чезаре чуть бестолковы - ого, как можно извратить славный удар - но есть там и забавный финт. Если он не случайно вывернулся у паренька. А проверить надо. И тут Фаба увидел, каковы они на самом деле - легионеры Атлантиды. И ему стало впервые страшно - они были не просто мастера, они дышали этим, в быстрых, коротких на движуху схватках, легионеры выдавали ясную и четкую цепь ударов, и Чезаре видел - они могут учить высших дворян обращению с кинжалом. И никогда такому не учат дворян - простому, жуткому способу убийства - ведь дворянам нужно нечто особое, церемонное, этакое. А потом зашла девчонка, от вида которой его перекособачило, и рассмеялась, что итютю, нельзя давать нож в руки: «Ножик детям не игрушка, писюльки свои так вертите, смотри как надо!» И девка выхватила откуда-то из-за спины свой кинжал и провела такую атаку, после которой, легионер - её противник - только послюнявил порез на щеке и согласился: «Вот резаться зачем, Алиска! Злая ты, уйду я от вас!» «Вином смочи, балбес, никуда не денешься, когда разденешься», - она подмигнула своему другу и с прищуром глянула на Чезаре: