— Да, утверждал! Но лишь потому, что я человек высшего класса, принадлежность к которому люди распознают мгновенно.
— Но клерк, кажется, вас едва заметил.
— Мы принадлежим к слишком разным классам.
— В таком случае поговорим об этом после, когда встретимся с президентом Вамбольдтом.
— Это меняет дело. Но я привык, чтобы мне верили на слово, — Каткар глубоко вздохнул и расправил худые плечи. — Да я и не жалуюсь, поскольку всегда смотрю вперед, и потому, когда мы встретимся с президентом, разговор поведу я, ведь именно я располагаю всей необходимой для этого информацией.
— Как хотите. Но полагаю, что о смерти сэра Денцеля вы не скажете ничего, ибо это ограничит свободу ваших действий.
— Я сам решаю, что говорить, а что нет, — холодно остановил Глауена Каткар. — Надо иметь и запасные ходы.
— Тогда вот еще: не забывайте, что вы действуете не только в своих целях, но и в целях Консервации.
— Это искусственная цель, — проворчал Каткар.
Вернулся клерк.
— Президент примет вас, следуйте за мной.
Всех троих провели по коридору к двери, вырезанной из цельного куска розового дерева, которая мягко открылась от прикосновения клерка.
— Господа, президент ждет вас.
Глауен, Чилк и Каткар вошли в весьма богато обставленное помещение с высоким потолком. Пол покрывал мягкий черный ковер, окна выходили на площадь Парса Панкратора. Слева, рядом с мраморным пилястром, раскинулся малахитовый бассейн причудливой формы, а на его краю на подставке из белого мрамора стоял черный железный бюст основателя банка.
«Какая странная и необычная комната!» — подумал Глауен. В ней не было ни стола, ни сейфа, ни софы, ни дивана, ни даже стульев. Единственным предметом мебели являлся маленький, изогнутый столик на тонких ножках с белой нефритовой столешницей, покрытой тонким слоем воска.
Рядом со столиком стоял человек средних лет и средней комплекции, с тонкой костью, но с порядочным жирком, с холодными карими глазами, длинным острым носом и кожей, такой же бледной и гладкой, как нефритовая столешница. Коротко подстриженные каштановые чуть вьющиеся волосы плотно и красиво обрамляли лицо, делая президента похожим на настоящего античного героя.
— Господа, мне сказали, что дело ваше безотлагательно и требует моего немедленно внимания, — ровным голосом произнес он.
— Именно так! — заявил Каткар и сделал шаг вперед. — Я вижу, вы меня не помните. Я Руфо Каткар, помощник сэра Денцеля со Штромы. У него счет в вашем банке.
Президент оглядел Каткара с видом, с каким натуралист рассматривает незнакомое насекомое, но манеры его смягчились, хотя на лице и не дрогнул ни один мускул.
— Ах, да! Теперь вспомнил. Господин Денцель — джентльмен с ног до головы. Надеюсь, он пребывает в добром здравии?
— Да-да, в добром, насколько оно может быть добрым в наше время.
— Рад слышать. А кто эти господа?
— Это мои товарищи, командир Клаттук и командир Чилк из полиции Кадвола. К сожалению вынужден подтвердить, что наше дело действительно требует немедленных действий, иначе может быть причинен большой ущерб.
— Хорошо. В каком направлении нам стоит начать?
— В направлении счетов сэра Денцеля.
— Ах, да! Меня же предупреждали о вашем неизбежном визите.
С усилием, но Каткар все-таки сдержал удивление.
— Кто дал вам такую информацию?
Президент Вамбольдт уклонился от ответа.
— Давайте пройдем туда, где можно поговорить со всеми удобствами. — Он приблизился к стене и нажал серебряную кнопку — малахит бесшумно заскользил вбок. — Вот сюда, если позволите.
Все прошли через образовавшийся проем в обыкновенный офис, уставленный обыкновенной канцелярской мебелью. Только сейчас Глауен понял предназначение шикарных апартаментов, где они только что были — это было преддверие, где посетителей оставляли на некоторое время, чтобы они, во-первых, могли прочувствовать все величие, а во-вторых, испытали определенную неловкость — сидеть было не на чем.
Вамбольдт указал на кресла, а сам сел за стол и заговорил, тщательно подбирая слова:
— Правильно ли я понимаю, что вы явились сюда, дабы освежить счета сэра Денцеля?
Каткар удивился.
— Откуда вам это известно?
Вамбольдт вежливо улыбнулся.
— До нас доходит немало слухов. А это выглядит вполне правдоподобно, учитывая недавнюю бешеную активность ваших компаньонов.
Каткар совсем разволновался.
— Нет, скажите мне, что все-таки происходит? — закричал он. — Сообщите мне все! Все!
— Разумеется, — успокоил президент. — Скажите мне только, вы действительно принесли новые суммы, чтобы положить их на счет сэра Денцеля?
— Да вы что? Наоборот!
— Интересные новости, — заметил Вамбольдт, но как показалось Глауену, скорее успокоился, чем удивился.
Каткар же, напротив, впал уже в совершенную ярость от непонятного спокойствия президента банка.
— Еще раз настоятельно прошу объяснить мне, что происходит! Я уже устал от вашего туманного лепета и намеков неизвестно на что!
— Дело в том, что обстоятельства сами по себе не ясны, — со всей возможной вежливостью ответил Вамбольдт. — Но я сделаю все, что в моих силах, несмотря на трудности.
— Ах, не говорите про трудности, лучше изложите мне факты, только факты!
— Счет находится в несколько любопытном положении. Физически он доступен, но баланс наличности несколько снизился — вынужден вам это сказать — и составляет теперь двадцать девять тысяч солов.
— Что вы имеете в виду! ? — заорал Каткар. — Вы сами не понимаете, что говорите!
— Примите во внимание обстоятельства, — осторожно прервал Вамбольдт. — И какие!
Каткар схватился за голову.
— Хорошо, хорошо, пусть так. У сэра Денцеля были причины не верить словам и честности сподвижников и именно поэтому он пожелал поместить свой счет под прямой контроль. По крайней мере, то, что от счета осталось. — Каткар вытащил из-за пазухи бумагу и торжественно водрузил ее на стол. — Вот официальное уведомление!
Вамбольдт поднес бумагу к глазам, брезгливо держа ее кончиками холеных пальцев, и долго изучал.
— Ага… хм… да… Весьма интересно, — Какое-то время он сидел неподвижно, погруженный в размышления, которые, как казалось, удивляли его самого. — Я рад получить непосредственные и точные инструкции от самого сэра Денцеля. Они прибыли в нужное время. Я как раз должен был выплатить сумму в шестьдесят пять тысяч солов в специальный фонд.
Глауен удивился.
— Снять со счета в двадцать девять тысяч сумму в шестьдесят пять тысяч? Да это же какое-то финансовое чудо!
Однако на Чилка это не произвело никакого впечатления, и он пояснил:
— Это особый способ перемещения запятых, отделяющих целое от дроби. У нас так некоторые тоже пытаются делать, но поскольку ничего в этой системе не понимают, то попадаются и идут под суд.
— Мы не работаем с чудом, и не занимаемся подобного рода махинациями, — возразил Вамбольдт. — Правда иногда, как в нынешнем случае, ловкое пользование временем позволяет создавать эффекты воистину замечательные.
— Объясните подробней, будьте любезны, — настаивал Глауен.
— Нет, давайте поначалу все-таки убедимся, что счет в безопасности, и ваши клерки не черпают из последних запасов сэра Денцеля обеими руками! — закричал Каткар.
— Что ж, это легко сделать, — президент нажал на столе несколько кнопок и бесстрастный голос произнес:
— Счет сэра Денцеля Аттабуса — изолирован.
— Вот видите — счет в полной безопасности, — подтвердил Вамбольдт.
— А теперь поясните, что это за чепуха в шестьдесят пять тысяч — откуда, для чего и кому собирались вы их выплатить?
Вамбольдт несколько смутился.
— Эти перемещения крайне конфиденциальны. Я не могу обсуждать их в частном разговоре.
— Это не частный разговор! — снова вскипел Каткар. — Как агент сэра Денцеля я имею право быть посвященным во все, что касается его интересов! Если же вы передадите — или передавали — эту информацию посторонним лицам, то и вы лично, и банк как финансовая организация предстанете перед судом! И я делаю вам это предупреждение сейчас и совершено открыто!