Были также найдены четыре точильных камня из закаленного сланца с отверстием на узком конце, похожие на те, что воспроизведены в «Илионе» на рис. 101. Помимо перечисленных в «Илионе» мест, где были обнаружены подобные точильные камни, я могу упомянуть образец, найденный в погребении в Камирусе на острове Родос (находится в Лувре), и три, обнаруженные в швейцарских озерных жилищах, которые хранятся в музее Женевы. Еще один точильный камень такой же формы был найден на доисторическом кладбище Кобана на Кавказе[65].
На рис. 11 представлен боевой топор из серого диорита, он грубо сработан и лишь слегка отполирован. У него только один острый край; противоположный край тупой и, видимо, использовался как молоток. В центре каждой стороны можно видеть неглубокую канавку, и это доказывает, что в изделии начали проделывать отверстие, но работа была не окончена. Очень похожий каменный боевой топор, в котором отверстие было начато, но не завершено, был найден в террамаре каменного века близ Мантуи и хранится в Национальном музее в Колледжо Романо в Риме. Другой каменный боевой топор подобной же формы, но с законченным отверстием был обнаружен в Дании[66].
Поскольку каменные молотки и топоры, в которых на одной стороне начали сверлить отверстие, встречаются очень часто, то доктор Дерпфельд предположил, что, может быть, эти инструменты и не следовало сверлить насквозь: к ним легко можно было приспособить деревянную ручку с помощью чего-то вроде крючка.
В руинах первого поселения было также найдено множество очень грубых каменных молотков, подобных тем, что воспроизведены в «Илионе» на рис. 83. Несколько подобных грубых каменных молотков, найденных в Халдее, хранятся в музее Лувра, другие, найденные в террамаре Эмилии, находятся в музеях Реджио и Пармы. Я могу также упомянуть грубо вырубленные, почти шарообразные каменные инструменты, наподобие изображенных на рис. 80 и 81 в «Илионе», которые встречаются сотнями во всех четырех нижних доисторических городах Трои.
Рис. 11. Боевой топор из серого диорита. Масштаб 1: 4. Найден на глубине около 14 метров
Кроме мест, упомянутых на с. 345, 346 в т. 1 и на с. 83, 84 в т. 2 «Илиона», эти грубые орудия, которые обычно называют зернодробилками, очень часто встречаются и в итальянских террамарах, и многие из них можно увидеть в музеях Реджио и Пармы; другие, найденные среди древних руин в Халдее, находятся в небольшой халдейской коллекции Лувра.
Я также собрал большое количество жерновов из трахита, подобных тем, что изображены в т. 1 «Илиона» на рис. 74, 75 и на рис. 678, которые в изобилии встречаются во всех четырех нижних доисторических городах Трои. Помимо мест, упомянутых на с. 342 в т. 1 «Илиона», они также часто попадаются и в террамаре Эмилии, и большое их количество можно увидеть в музеях Реджио и Пармы; другие, найденные в Каверна-делле-Арене-Кандиде близ Генуи, хранятся в Национальном музее в Колледжио Романо в Риме. Шесть похожих жерновов из железистого песчаника находятся в музее Сен-Жермен-ан-Ле; в Доисторическом музее Женевы их четыре: они были найдены в швейцарских озерных поселениях. Множество подобных жерновов из трахита недавно были обнаружены в самых нижних слоях руин афинского Акрополя.
В «Илионе» (т. 1, с. 342, 343) я уже объяснял тот факт, что зерно дробили между плоскими сторонами двух таких жерновов, но таким образом можно было получить только что-то вроде каши[67], а отнюдь не муку, и это раздавленное зерно нельзя было использовать для изготовления обычного хлеба. Далее я указывал на то, что у Гомера мы читаем, как из дробленого зерна варили кашу, а также посыпали этой «мукой» жареное мясо[68]. Могу также добавить, что, согласно другому пассажу у Гомера, его использовали в качестве ингредиента особого смешанного напитка, который Гекамеда приготовляет в палатке Нестора из прамнейского вина, поджаренного козьего сыра и дробленого ячменя (σιτος)[69]. Хотя из этого дробленого зерна и нельзя было испечь обычный хлеб, такой как у нас, однако из него, должно быть, готовили и что-то такое, что можно было назвать хлебом (ἄλφιτα) и который в гомеровских поэмах мы всегда находим на столе как необходимый для всех приемов пищи атрибут. Поэт нигде не говорит, как его делали или какой была его форма, он даже не упоминает о печах, которые, конечно, не были обнаружены и в руинах Трои. Я могу предположить, что гомеровский хлеб, возможно, изготовлялся тем же самым способом, что делают свой хлеб, как мы видим, в пустыне бедуины: замесив тесто, они выделывают из него нечто вроде блинчиков, которые бросают на угли костра, зажженного на открытом воздухе, где они испекаются почти мгновенно. О подобном способе изготовления хлеба, как кажется, говорит и тот факт, что кожаные мешки, наполненные такой пищей, брали в путешествие для использования в дороге: так, мы, например, видим, что, когда Телемах готовится к своему путешествию в Пилос, он приказывает Евриклее положить ему двадцать мер этой пищи в кожаные мешки[70]. Профессор В. Хельбиг[71] привлекает внимание к тому факту, что, как я уже говорил применительно к троянцам, у обитателей деревень террамар нет никаких признаков каких-либо устройств для приготовления хлеба, и он считает, что из этого нужно сделать вывод, что они, как и германцы, готовили нечто вроде каши из раздавленных зерен. Хельбиг добавляет: «Во время общественных жертвоприношений у римлян, которые здесь, как и почти везде, соблюдали древний обычай, приносили в жертву не хлеб, а поджаренные зерна пшеницы спельты – far tostum, муку, приправленную солью (mola salsa) или кашу – puis. Варрон[72] и Плиний[73], таким образом, совершенно правы, когда говорят, что в течение долгого времени римляне не знали никакой другой еды из зерен, кроме puis. Только в сравнительно позднюю эпоху вошли в общее употребление дрожжи, добавление которых столь необходимо, чтобы превратить муку в полезный и вкусный хлеб. В то время, когда римляне создавали кодекс поведения для главного жреца Юпитера (Flamen Dialis), они все еще считались необычным нововведением: ибо жрецу запрещено было даже трогать «муку, пропитанную закваской» (farinam fermento imbutam)[74]. Традиция сохранила следы того, что в древнейшую эпоху италийской истории не существовало даже подобающих инструментов для перемалывания муки, ибо более совершенное приспособление – mola versatilis, верхняя часть которой поворачивалась над нижней с помощью ручки, была, согласно Варрону[75], изобретением вольсинийцев. Таким образом, эта традиция предполагает, что в более древнюю эпоху люди использовали более несовершенные средства, возможно, просто два камня, такие, как те, что употребляли древние обитатели деревень-террамар для того, чтобы давить зерно. Здесь я могу напомнить читателю, что одинаковые греческие и латинские слова – μύλη = mola (мука), πτίσσω = pinso (толочь), πόλτος = puls (каша), доказывают, что греко-италийцы использовали зерновые тем же самым образом, что и обитатели деревень-террамар, факт, который имеет существенное значение для нашего исследования, поскольку среди всех италийских поселений эти деревни по времени и пространству стоят наиболее близко к греко-италийской стадии цивилизации (stadium)».
65
66
69
(Il. XI. 638–640.)
70
(Od. II. 354, 355; здесь и далее цитаты из «Одиссеи» приводятся в переводе В.А. Жуковского.)
72
«Древнейшая еда – каша» (de victu antiquissima puis).
73
«Очевидно, что долгое время римляне жили на каше (puis), а не на хлебе, поэтому и сегодня говорят «закуски» (pulmentaria)».
75
Процитировано у Плиния. Естественная история, XXXVI. 135. См. также комментарии Сервия к «Энеиде» Вергилия, I, 179.