Манмуту, который только что с облегчением перевёл дух, пришлось запросить пояснений.
— Может, есть другой путь? — осведомился иониец. — Например, через Долину Казея.
— А что это? — удивился краб. — На слух похоже на итальянский десерт.
— Двухмачтовое судно с треугольными латинскими парусами, — уточнил европеец, чьё образование включало все известные сведения о покорителях земных вод. — Бороздило просторы Средиземного моря тысячелетия назад.
— Спроси, когда отплываем.
— Когда отплываем? — послушно переслал Манмут, чувствуя свои слова как тонкие вибрации, что пощипывают пальцы и покалывают мозг.
— Нам потребуется забрать ещё кое-что с лодки, — произнёс моравек и прибавил изображения Прибора, а также двух других устройств, уцелевших в трюме, потом представил их в скальной пещере. Подумав, вообразил, как МЗЧ перекатывают Орфу в ту же пещеру.
В ответ существа начали сновать между «Смуглой леди» и берегом, прочие приблизились к ионийцу и принялись мастерить подходящее устройство для его перемещения.
— Так я долго не протяну, — посетовал европеец, обращаясь к другу. — Всё равно что держать в руке оголённый электрический провод.
— Тогда отпускай.
— Но ведь…
— Отпускай.
Капитан погибшего судна поблагодарил переводчика — поблагодарил всех — и разжал хватку. Как и в первый раз, зелёное существо повалилось на песок, содрогнулось, зашипело и лишилось жизни.
— Господи, — прошептал моравек и откинулся на панцирь товарища.
Человечки уже поднимали громадного краба на импровизированный помост.
— Ну, как дела? — поинтересовался Орфу.
Манмут описал для него тело мёртвого переводчика и труды зелёных созданий. МЗЧ доставили с корабля Прибор и другие устройства, закрепили канаты на корпусе лодки и повлекли подводную лодку на закат, к потайной пещере, подальше от неприятельских глаз.
— Я пойду за тобой, — промолвил европеец безо всякого выражения.
Труп лежал у его ног бурой высохшей оболочкой. Внутренности вытекли вместе с жидкостью и образовали грязно-алую лужицу, напоминающую кровь. Не обращая внимания на погибшего товарища, малыши покатили краба на запад.
— Нет, — возразил иониец. — Ты знаешь, что надо делать.
— Но мы уже говорили о каменных лицах.
— То было ночью, ты глядел через плавучий перископ. А сейчас белый день.
— Голова разбилась на кусочки. — Манмут почувствовал, что готов заскулить. — А до ближайшей топать километр на восток. И всё по скалам.
— Отправляйся вперёд, — изрёк Орфу. — Заодно проследишь сверху, как они перевозят «Леди». А я буду общаться с тобой по личному лучу.
Любитель Шекспира поворчал, однако повиновался и зашагал на восток, прочь от зелёной толпы, от погибшей подлодки, от своего приятеля и прохладной тенистой пещеры.
Упавшая голова разлетелась на столько кусков, что нельзя было различить никаких очертаний. Манмут с трудом вскарабкался по тропке, которую МЗЧ одолевали с такой видимой лёгкостью. Дорожка оказалась узкой, угрожающе крутой и скользкой от мокрого песка.
На вершине моравек помедлил, дабы подзарядиться и оглядеть окрестности. Море Фетиды расстилалось к северу до самого горизонта. На юге красную каменистую пустыню сменяли покатые алые холмы, а семью кликами далее моравек различил изумрудные леса и кустарники. На тропинке вдоль обрыва тоже кое-где попадались клочки дикой зелени.
Европеец полюбовался ровным, хитро продуманным отверстием для каменного изваяния, которым пожертвовали ради освобождения ионийца: оказывается, выступ на шее входил в особый паз и заклинивал голову намертво. «А эти человечки — действительно отменные мастера!» — одобрительно подумал космический путешественник и продолжал идти на восход, туда, где на горизонте высилась новая статуя. Ходьба быстро утомила моравека, созданного, чтобы безвылазно сидеть в каюте да разве что иногда плавать. Когда становилось совсем уж невмоготу, Манмут подкручивал нужные суставы, опускался на четвереньки и какое-то время передвигался по-собачьи.