Космическое судно приближалось к огромному, испещрённому жёлтыми и алыми пятнами лику Ио, намереваясь миновать северный полюс и угодить в трубу потока Ио — Юпитер. После взлёта Орфу и Ри По снабдили товарищей уместной информацией о данном участке космоса. Созданный на Европе Манмут привык сосредоточиваться в первую очередь на показаниях сонаров и кое-каких визуальных датчиков, ориентируясь в непроглядной пучине. Однако теперь он воспринимал магнитосферу планеты во всём её многообразном грохоте. Настроив зрение на дециметровые радиошироты, моравек рассмотрел впереди плазменный тор и под прямым углом к нему — широкие рога трубы потока, протянувшиеся к северному и южному полюсам Юпитера. Далеко за спутниками планеты и её магнитопаузой турбулентность головной ударной волны грохотала, будто громадные белые валы, налетающие на подводный риф, а ещё дальше, в кромешной магнитной тьме, ленгмюровские волны пели свою вечную песню. В наушниках пощёлкивали акустические волны ионов, проделавших долгий путь от Солнца; само же оно казалось не более чем очень яркой звездой над Юпитером.
Когда корабль взметнулся над Ио и попал в трубу потока, Манмута оглушили мощный свист и шипение, которые издавала планета, пробиваясь сквозь плазматор или, если на то пошло, пожирая собственный хвост. Экватор опоясывали широкие ленты рассеявшихся электронов; хозяину «Смуглой леди» пришлось заглушить деци— и километровый радиогром, который издавала труба потока. Пространство Галилеи походило на гигантскую домну электромагнитной активности и проникающего излучения. В глубинах океана виртуальные уши маленького европейца улавливали этот фоновой шум изо дня в день, однако совсем другое дело перенестись из тора в трубу потока в непосредственной близи от планеты! Мощные каскады истерзанных электронов пронзительно визжали вокруг обшивки, словно духи мёртвых, умоляющие впустить их в осаждённый дом. Манмут нашёл новые ощущения не слишком приятными.
Но вот корабль оказался внутри трубы потока, и Корос III прокричал: «Держись!!!» — прежде чем все звуковые сигналы не потонули в грохочущем урагане.
Плазматор Ио — это колоссальный бублик из заряженных частиц, густо перемешанных в шлейфе из серного диоксида, сульфида водорода, а также прочих газов, оставленных свирепым спутником — родиной Орфу — далеко позади и затем вновь скопившихся вместе. Стремительно пролетая орбиту за 1,77 дня, рассекая магнитное поле газового гиганта и постоянно врезаясь в собственный плазматор, Ио создаёт между собой и планетой сильнейший электрический поток в виде двурогого цилиндра невероятно сконцентрированных магнитных волн, получившего название трубы потока. «Трубка» соединяет полюса Юпитера, вызывая там необычайно красивые полярные сияния, в то время как её ответвления постоянно производят более двух триллионов ватт энергии.
Десятки лет назад Консорциум Пяти Лун решил, что это неслыханная и неоправданная растрата.
Манмут проводил взглядом блистающий северный полюс Ио.
Несметные вулканы — особенно выделялся среди них экваториальный Прометей — выбрасывали стосорокаметровые фонтаны серы; чудилось, что рябой и свирепый спутник стреляет по беглецам, предупреждая их вернуться, пока не…
Поздно. Космическая посудина уже достигла точки невозвращения.
Общая видеолиния показала, как управляемые Ри По навигационные скобы аккуратно вошли в трубу потока и выровнялись по «ножницам». Юпитер мчался к судну, заполняя собой все экраны, точно испещрённая полосками стена.
Физические лезвия «ножниц» — этого раздвоенного, вращающегося ускорителя магнитных волн, встроенного в естественный ускоритель частиц в трубе потока Ио, — имели длину восемь тысяч километров, то есть занимали небольшой отрезок миллионокилометровой дуги, соединяющей северный полюс Ио с северным полюсом Юпитера.
При этом «лезвия» могли двигаться.
— И угловой момент бывает величественным зрелищем, мой маленький друг, — пошутил Орфу.
Судно, укрывшее в своих недрах любимую подлодку Манмута, достигло трубы потока на скорости каких-то двадцати четырёх километров в секунду, что составило менее восьмидесяти шести тысяч километров в час. Подобными темпами корабль добрался бы до Марса многие световые годы спустя; к счастью, путешественники не собирались сохранять «черепаший шаг».
Грохот, судороги, пощёлкивание — посудина влетела в поле трубы потока, очутилась на острие «ножниц», выровнялась по верхнему «лезвию» и понеслась сквозь кольца пятикилометрового диаметра — сферу действия сверхпроводящего диполярного ускорителя. Как только корабль оказался в первом витке — ни дать ни взять корявый крокетный мячик, минующий первые воротца из тысячи, — «лезвия» начали распахиваться с дифференциальной угловой скоростью, которая приближалась к световой, а теоретически даже превышала её. Путешественники совершили мгновенный прыжок с одного острия на другое, задействовав столько энергии, сколько успели захватить «ножницы».