Приняв душ, побрившись, одевшись в безупречно «деревенском» стиле, к которому Даэман относил хлопчатобумажные брюки в бело-голубую полоску, саржевый жилет, рубашку белого шёлка, галстук с рубиновой запонкой и ботинки-лодочки из чёрной кожи (самую малость потвёрже привычных комнатных туфель), щеголяя любимой деревянной тростью, коллекционер отправился завтракать в залитую солнцем оранжерею, где, к вящей радости, услышал, что Ханна вместе с этим несносным Харманом покинули особняк на рассвете. «Готовятся к вечерней плавке», — туманно пояснила Ада, но мужчина и не собирался вытягивать из неё подробности. Он был счастлив избавиться от неприятного «именинника».
Хозяйка больше не заводила нелепых разговоров о книгах или космических кораблях — зато она провела с Даэманом целое утро, гостеприимно показывая Ардис-холл — многочисленные флигели, разветвляющиеся коридоры, подвалы с изысканными винами, потайные ходы и старинные мансарды. Собиратель припомнил прошлый раз, когда юная девчушка Ада вот так же водила его по особняку. На крыше располагалась платформа джинкеров, и, забираясь туда по шаткой лесенке вслед за быстроногой малышкой, любитель бабочек, никогда не терявший бдительности в подобных ситуациях, на долю мгновения заметил мелькнувшее из-под взметнувшейся юбки «седьмое небо» горячих парней. Молочные бёдра и тени между ними навсегда запечатлелись в его памяти.
Вот и сегодня Ада позвала гостя на крышу. Однако теперь она жестом указала Даэману лезть первым, лукаво улыбнувшись на джентльменский лепет о том, что дам нужно пропускать вперёд. Эта улыбка рассеяла все иллюзии, будто бы тот далёкий случай остался таким уж незамеченным.
Махагоновые доски платформы, всё ещё блестящие, выдавались со ската крыши в шестидесяти футах над усыпанной гравием дорожкой, вдоль которой выстроились войниксы, похожие на ржавых скарабеев, застывших на задних лапах. Даэман шатнулся от неогороженного края; Ада же, напротив, подошла прямо к опасной грани, устремив тоскливый взор на газон и далёкую линию леса.
— Ну разве ты не отдал бы всё на свете, лишь бы заполучить работающий джинкер? Хотя бы на пару дней?
— Нет. А зачем?
Девушка пошевелила тонкими пальцами.
— Да ведь даже в детском джинкере ты мог бы улететь за лес, за реку, унестись за те холмы на западе… Мчаться и мчаться не останавливаясь, прочь от любого факс-узла…
— Кому же этого захочется? — искренне поразился гость.
Спутница молча смотрела на него несколько мгновений.
— Тебе что, совсем не любопытно? Как там, вдали?
Даэман обмахнул жилет, стряхивая несуществующие крошки.
— Не будь глупышкой, дорогая. Нашла о чём ломать голову… Ну что там хорошего? Сплошные дебри. Ни единой души. Все, кого я знаю, живут не дальше пары миль от факс-узлов. И потом, мне совсем не нравятся тираннозавры.
— Тираннозавры? — сказала Ада. — В нашем лесу? Ерунда. Мы здесь отродясь их не видели. Кто тебе мог такое наболтать, кузен?
— Ты, милая. В прошлый раз, когда я гостил у вас. Примерно с пол-Двадцатки назад.
Девушка затрясла головой:
— Так я тебя, наверное, дразнила.
Собиратель обдумал её слова, вспомнил, как тревожился все эти годы, скольких ночных кошмаров стоило ему решение вернуться в Ардис-холл, и насупился.
Словно прочитав мысли мужчины, Ада беспечно улыбнулась:
— А тебя никогда не удивляло, кузен, с чего бы постлюдям ограничивать нашу расу ровно до миллиона человек? Почему не миллион один, не девятьсот девяносто девять тысяч девятьсот девяносто девять? А?
Даэман совсем растерялся. Трудно угнаться за ходом мыслей этой девушки: то у неё на уме детский джинкер из Потерянной Эпохи, то динозавры, то население Земли, которое… собственно… никогда и не менялось. К тому же гостя нисколько не радовали назойливые напоминания о близком родстве с хозяйкой. Ведь как ни крути, древние предрассудки порой становились препятствием для интимных отношений между кузенами.
— Лично я полагаю, что подобные праздные размышления — прямая дорога к несварению желудка, особенно в такой чудесный день, милая. Не поговорить ли нам о чём-нибудь более приятном?
— Хорошо. — Красавица осияла собеседника самой радужной улыбкой. — Почему бы нам не спуститься к другим гостям перед ленчем и отъездом на литейную площадку?