Выбравшись из ванны, Ада обтёрлась полотенцем, накинула на себя тонкий халат и приказала сервиторам исчезнуть. Когда те покорно удалились через полупроницаемую мембрану в стене, девушка вышла на балкон.
Харман поселился справа от неё, их веранды разделяла плотная перегородка из бамбукового волокна, выдающаяся на три фута наружу. Ада приблизилась к самому краю, кинула взгляд в бездну красноокого кратера, возвела глаза к прояснившемуся звёздному небу и кольцам — а потом перебросила ногу через перила. Гладкий, влажный бамбук на секунду прижался ко внутренней поверхности бёдра, словно ласкаясь, и вот уже девушка очутилась по ту сторону перил, на узеньком внешнем выступе. Босая ступня осторожно потянулась вперёд, ища новой опоры. Следом взметнулась рука.
На миг Ада зависла в воздухе, держась только за счёт цепких ладоней и пальцев на ногах; земное притяжение неумолимо тащило её вниз. Интересно, каково это — упасть с такой высоты в бурлящую магму, сознавая, что жить осталось несколько ужасных мгновений абсолютно свободного полёта? Беда в том, что она никогда этого не узнает. Даже если отпустит перила, даже если похолодевшие пальцы не вытерпят и соскользнут. В подобной роскоши людям было отказано: очнувшись в лазарете, никто не помнил собственной смерти.
Прижавшись грудью к перегородке и силясь удержать равновесие, девушка не смела поднять глаза, чтобы убедиться: а пуст ли балкон Хармана? Лишь бы не сорваться в пропасть!..
Но вот незваная гостья достигла цели и замерла на месте, вцепившись трясущимися руками в скользкие перила. Всплеск адреналина резко пошёл на убыль, и силы начали покидать её. Девушка быстро перелезла через ограждение и облегчённо выдохнула. На внутренней стороне бедра заныла царапина от грубой плетёной перегородки.
Харман сидел в шезлонге, скрестив ноги, и наблюдал за ней при свете одинокой, упрятанной под стекло свечи. На мужчине тоже ничего не осталось, кроме небрежно завязанного шёлкового халата.
— Мог бы и помочь, — зашипела девушка, сама не ведая, зачем говорит это и почему понизила голос.
Её друг улыбнулся и покачал головой:
— Ты и так справилась. А что, в дверь нельзя было постучать?
Ада жадно глотнула воздуха и как бы в ответ распустила узел на поясе. Тонкие полы халата распахнул ветер. Прохладные струи смешались с другими, тёплыми, восходящими от её разгорячённого живота.
Харман поднялся, подошёл к девушке и посмотрел ей в глаза.
— Это большая честь для меня, — зашептал теперь и он. — Но не сейчас, Ада. Не сейчас.
Мужчина бережно запахнул её халатик, стараясь не касаться тела, взял гостью за руку и повёл к шезлонгу. Когда они уселись рядом, бок о бок, девушка до кончиков ушей покраснела от изумления и некоего запоздалого смущения — не то из-за полученного отказа, не то из-за собственного бесстыдства, она и сама ещё не разобралась. Потянувшись за кресло, Харман извлёк пару туринских повязок, окрашенных в нежно-сливочный цвет, и разложил их таким образом, чтобы вшитые микросхемы оказались в нужном положении.
— Я не… — начала гостья.
— Знаю. Только сегодня, один раз. Кажется, нас ожидает нечто важное. И я хочу разделить это с тобой.
Она послушно откинулась на мягких подушках, а мужчина пристроил туринскую пелену у неё на глазах. Ада ощутила, как он прилёг рядом и покойно взял её за правую руку.
Изображения, звуки, чувства хлынули мощным потоком.
11
Долины Илиона
Бессмертные спустились с Олимпа поиграть. Другими словами, они собрались заняться убийствами.
Битва в разгаре; Аполлон подстёгивает троянцев, Афина пришпоривает аргивян, а прочие боги, удобно расположившись в тени раскидистого дерева на ближайшем холме, попивают вино и веселятся. Только что на моих глазах предводитель фракийцев Пейрос, доблестный союзник троянцев, в пылу сражения запустил камнем в сероглазого Диора — полководца, что командовал эпейским личным составом греческой армии. Удар всего лишь повредил лодыжку, но когда раненый повалился наземь, его товарищи бросились наутёк; горстка героев осталась защищать командира, однако Пейрос раскидал их. Несчастный Диор лежал в пыли и беспомощно смотрел на приближающегося врага. Фракиец погрузил длинную пику в живот жертвы, подцепил внутренности острым наконечником, вытащил его и несколько раз повернул. Всё это время Диор ужасно кричал.