— На пассивные датчики поступила информация, — изрёк Ри По.
Хозяин «Смуглой леди» прочёл новые данные. Если бы корабль приближался к Европе, например, дисплеи пестрили бы от радио-, гравитонических и микроволн, от множества прочих излучений технологического происхождения. Марс не испускал ничего. И всё же терраформированный мир проявлял очевидные признаки жизни. Телескоп на носу космического судна уже различал белые здания на вулкане Олимп, изогнутые и прямые прорези дорог, каменные головы вдоль северного побережья и даже кое-какие индивидуальные перемещения на поверхности… Однако ни единой приметы технологической цивилизации. Как там выразился Ри По: «учёные-психопаты»?..
— Через шестнадцать часов выходим на орбиту, — объявил Корос. — Приготовьтесь, ближайшие сутки мы будем только наблюдать. Манмут, твоя подлодка покидает корабль через тридцать часов.
— Есть, — отозвался европеец — и чуть не добавил: «сэр».
Казалось, планета затихла, выжидая. Правда, телескопы обнаружили на Фобосе предметы искусственного происхождения: горнорудное оборудование, остатки магнитного ускорителя, роботов-вездеходов и расколотые купола подземных жилищ. Только всё это выглядело запылённым, побитым и остывшим целых три тысячелетия назад. Кто бы ни терраформировал Марс в течение прошлого века, эти существа явно не имели ничего общего с обветшалыми артефактами на поверхности внутреннего спутника.
Планета более не напоминала красно-оранжевый мир, изображённый на всех фотографиях из прошлого. Шапку полярного льда сменил небольшой полурастаявший белый остров посреди лазурного океана, волны которого омывали большую часть северного полушария. В небесах закручивались причудливые спирали облаков. Плоскогорья и огромные массивы ещё сохраняли буроватый оттенок, но яркая зелень лесов и полей поражала даже невооружённый глаз.
Судно по-прежнему не засекало чужих радаров, не получало ни единого вызова: ни по радиочастотам, ни по лазеру, ни по личной связи. Напряжённые минуты ожидания растянулись в долгие часы. Четыре моравека любовались живописными видами и готовились к высадке «Смуглой леди».
Марс кишел жизнью — человеческой или постчеловеческой, а кроме того, здесь обитал как минимум ещё один неизвестный вид — малорослые зелёные работники, что старательно возводили каменные головы. На просторах водных каньонов Долины Маринера и вдоль северного побережья белели одинокие паруса; по морю, образовавшемуся у плато Эллада, плавали крохотные флотилии. На Олимпе виднелся по крайней мере один высокоскоростной эскалатор, камеры сфотографировали с полдюжины летающих машин вокруг кальдеры, а также десятки других белых домов и ухоженных садов, спускающихся широкими уступами по склонам вулканов Фарсиды. По оценкам ганимедянина, все четыре горы населяли не более трёх тысяч бледных на вид человекоподобных существ, а в палаточных городках у моря обитало примерно двадцать тысяч зелёных работников.
При этом огромные терраформированные земли пустовали.
— Ну и какая тут опасность для разумной жизни в Солнечной системе? — поинтересовался Орфу.
— А вы посмотрите в квантовых лучах, — посоветовал Ри По.
— О боже, — вырвалось у Манмута в пустоте каюты.
Марс буквально ослеплял зловещим багровым сиянием телепортационной активности. Алые линии стекались в единый узел — к Олимпу.
— Странно, — заметил иониец. — Могут ли несколько машин вызвать подобные квантовые беспорядки? Я не вижу их в электромагнитном спектре. И химические реакции отталкивания здесь тоже ни при чём.
— Нет, — отвечал ему Корос. — Летающие автоматы ныряют в квантовый поток и снова появляются, значит, он порождён не ими. Во всяком случае, перед нами не первичный источник.
С минуту европеец разглядывал поразительную карту, прежде чем решился задать вопрос, который мучил его несколько дней:
— Может, стоит связаться с ними по радио или как-то ещё? Приземлиться в открытую, сыграть роль друзей, а не шпионов?
— Мы прорабатывали этот вариант, — изрёк руководитель миссии. — Но местная квантовая активность до такой степени выходит за обычные рамки, что мы сочли целесообразным собрать как можно больше сведений, прежде чем обнаружить своё прибытие.
«Ну да, собрать сведения — и доставить оружие массового поражения как можно ближе к вулкану», — с горечью подумал Манмут. Он никогда не собирался быть солдатом. Моравеки не созданы, чтобы сражаться; мысль об убийстве разумного существа глубоко противоречит их программе, столь же древней, как и сам род.