— Ну да, ну да. — Теперь Орфу казался усталым и потерянным. Почти старым. — Понимаешь, мне снился сон… И потом какая-то вибрация… И вдруг показалось, что ты… В общем, сам не знаю.
— Спи, — посоветовал маленький европеец. — Часа через два запускать поплавок, тогда и встанем.
Манмут выпускал перископ на поверхность каждые двенадцать часов, быстренько изучал обстановку — небеса и спокойное море — и втягивал прибор обратно. Летающие машины по-прежнему хищно кружили под облаками, но, к счастью, намного севернее, у полюса.
Любителю сонетов было не на что жаловаться. При желании он мог перемещаться. Его капитанская каюта и жилой отсек совершенно не пострадали, хранили тепло и даже не слишком накренились при падении на дно. Другие отделения — в том числе научная лаборатория и бывший кабинет Уртцвайля — оставались затопленными, однако насосы исправно трудились, откачивая воду. Зная, что вскоре помещения заполнит вакуум, Манмут не собирался тратить на них воздух. Первое, что он сделал после того памятного разговора с ионийцем, — нацепил дыхательный шланг и осушил комнаты от кислорода. Хозяин «Смуглой леди» убеждал себя, будто заботится о драгоценных молекулах, а в глубине его сердца таилась иная причина. Там зрело острое чувство вины: мол, тебе-то хорошо в уютной каюте, а Орфу? Один, без помощи, под водой, в непроглядной мгле… Пусть и экзистенциальные, но всё же муки.
Хотя на данный момент капитан не мог с этим ничего поделать — в особенности пока его судно само утопало в тине, — он заранее наведался в лабораторию и покидал в рюкзак всё, что может понадобиться для спасения друга.
«И собственного освобождения», — подумалось маленькому европейцу. Если только слово «освобождение» годится для вечной разлуки со «Смуглой леди», в чём Манмут сильно сомневался. Все глубоководные криоботы изначально побаивались открытых пространств, и новые, усовершенствованные поколения унаследовали подобную болезнь.
На вторые сутки, после восьмой партии в шахматы, Орфу спросил:
— А ведь на «Смуглой леди» должно иметься что-нибудь вроде спасательной шлюпки?
— Угу, — пробурчал Манмут. Он-то надеялся, что приятель не знает.
— И какого рода?
— По виду — небольшой пузырь, чуть покрупнее меня. — Капитан раздражался всё больше. — Способен вынести мощное давление и подняться на поверхность.
— И там есть маяк, система жизнеобеспечения, примитивные устройства реактивного передвижения и навигации, вода, пища?
— Ну, — хмуро подтвердил товарищ. — И что?
(«Тебе туда не влезть, и пузырь не выдержит двоих».)
— Ничего.
— Мне претит любая мысль о расставании с подлодкой, — искренне признался европеец. — Сейчас ведь не обязательно думать об этом. Не сегодня и не завтра.
— Ладно, — откликнулся собеседник.
— Без шуток.
— Хорошо, хорошо. Я же так, из любопытства.
Если бы в этот миг иониец позволил себе усмехнуться, Манмут, не раздумывая, забрался бы в спасательную шлюпку и отчалил — настолько взбесил его разговор.
— Ещё партию? — предложил он, смягчаясь.
— Покорно благодарю. Не в этой жизни.
Спустя шестьдесят один час после падения над северным океаном разъезжала последняя колесница — зато она снизилась до восьми кликов и кружила в десяти километрах от упавшей подлодки. Манмут поспешно втянул перископ обратно.
Маленький европеец наслаждался музыкой Брамса, и, судя по всему, Орфу в затопленном отсеке занимался тем же.
Внезапно иониец нарушил молчание:
— А тебе никогда не приходило на ум, почему это мы с тобой такие гуманисты?
— Ты о чём?
— Ну как же. Почти все моравеки похожи на нас — проявляют необъяснимый интерес к устаревшей человеческой расе. Встречаются, правда, и такие интерактивные типы, как наш Корос III. Те, кто возглавляет общество… Там, разные партии, Консорциум Пяти Лун и прочее.
— А я и не замечал, — растерялся капитан.
— Да брось ты.
Шекспировед погрузился в размышления. До него начинало доходить, что за полтора века существования можно было бы узнать и побольше об окружающем мире. Неужели он упустил из виду всё самое важное? Ледяные моря Европы — в них Манмуту уже не плавать; любимая подлодка — несколько дней, и она прекратит существовать; да ещё сонеты и пьесы Потерянной Эпохи.