— Где же кэбы? — окликнул йипа Чилк.
— Сегодня в расписании нет никаких рейсов — зачем же кэбам тут стоять? — удивился йип.
— Логично. А ты случайно не хочешь донести наши вещи до города?
— Естественно, не хочу. Вы что, за дурака меня держите?
— Я имею в виду — за плату.
Йип посмотрел на два небольших чемодана.
— И какова плата?
— Полсола, я думаю, хватит.
Йип медленно отвернулся к дереву и лениво бросил через плечо:
— Сол и не меньше.
— Хорошо, сол, за два чемодана и до дверей гостиницы, немедленно, на наших глазах. И не плестись сзади, и не отдыхать на каждом шагу.
— Ничего себе требования, — хмыкнул йип, подумал, однако, не найдя в условиях ничего особого сложного, добавил. — Только деньги вперед.
— Ха-ха! Это ты нас держишь за дураков. Деньги получишь в отеле.
— Значит, я должен верить вам на слово, — проворчал йип. — И поэтому-то мы считаемся неполноценной расой.
— Вы считаетесь неполноценной расой из-за вашей чудовищной лени, — усмехнулся Чилк.
— Хорошо, пусть так. Но если я такой ленивый, а вы нет, то как же так получается, что я потащу ваш багаж, а вы потопаете налегке, а?
Пару мгновений Чилк даже не знал, как и ответить на столь неожиданный выпад, но потом нашелся:
— Если бы ты имел понятие об экономических законах, то не задавал бы таких дурацких вопросов.
— Может быть, может быть.
Втроем они направились в порт Мона, проходя пустынными полями, где высокое небо, далекий горизонт и похожее цветом на пиво солнце наводили почему-то ужасную тоску. В миле к северу стеной стояли деревья трум, одинокие и печальные. На полях не было видно ничего, кроме редких кучек туфа, а росшие вдоль дороги низкие растения с мясистой розовой сердцевиной издавали острый сухой запах. На юге виднелись три пика, уходившие высоко в небо.
— Где ты живешь? — поинтересовался у йипа Глауен.
— Наш лагерь здесь неподалеку.
— И как давно ты здесь?
— Точно не могу сказать. Несколько лет, наверное.
— Вы строите для себя дома?
— Строим.
— И прочные?
— Достаточно. Если ветром сдувает крышу, то вокруг всегда полно травы, чтобы покрыть дом заново.
Наконец они вошли в порт Мона и миновали богатый квартал, застроенный бунгало, в экзотическом и нелепом местном стиле. Потом пошли пестрые районы дач, складов и магазинчиков, убогих и бедных. Дорога свернула к югу, пересекла высохшее русло реки и через пятьдесят ярдов вывела к центру города.
Город был тих и пуст, как в спячке. По улицам не двигалось никаких повозок, редкие люди явно слонялись без дела, и на лицах было написано полное отсутствие мысли.
На одной из площадей обнаружились две гостиницы, под названиями «Мультифлор» и «Харчевня Дорсави», выстроенных в том же стиле, что и большинство зданий в порте Мона. Обе имели по шесть этажей, украшеных куполами из меди и стекла и окруженных садиками из иланг-иланга, темных кипарисов, жасмина, амаранта и звездного пламенчика. Садики изнутри были подсвечены зелеными, синими и белыми огоньками и источали одуряющий цветочный аромат.
Повсюду на площади виднелись магазины, агентства, рынки и представительства Ассоциации Факторий. На южной стороне площади стоял и третий отель — Уипснейд-Хаус, ветхое корявое здание из темного дерева с кособокой галереей по второму этажу. Также Глауен заметил неуклюжее строение из стекла и бетона, на котором виднелся сине-белый знак ИПКЦ. Хорошо бы нанести визит местным коллегам, и чем раньше, тем лучше — таков был протокол ИПКЦ, который Глауен, всегда находил правильным. Но сейчас их с Чилком присутствие здесь может поднять ненужную шумиху, которая только повредит делу. С другой стороны, если он нарушит правила, то никакой помощи и поддержки от коллег больше не дождется. А их помощь и поддержка могли потребоваться, и очень скоро. Оба командира решили позвонить туда завтра с утра пораньше.
Солнце зашло за плотную гряду облаков, и небо стало густо-лиловым, что, впрочем, являлось для Розалии обычным делом. Чилк махнул рукой в сторону двух гостиниц на северной стороне площади.
— По-моему, они ничего, во всяком случае, так мне говорили. Цены, правда, умопомрачительные. В Хаусе тоже странности: чавкать за столом и храпеть во сне строго запрещается, но именно там останавливаются все прибывающие в город владельцы ранчо.
Глауен с Чилком отправились в Хаус, сняли номер и вышли на галерею попить пива.
На порт Мона упали сумерки. Площадь по-прежнему была пуста, если не считать нескольких лавочников, возвращавшихся домой.
— Что-то я не вижу ни кафе, ни салунов, ни ресторанов, — удивился Глауен.
— Это все полиция. Порт Мона считается коммерческим центром, воротами планеты. Поэтому ничего разгульного здесь не допускается.
— Безрадостное местечко.
Чилк согласился.
— Молодежь валит отсюда, как можно раньше. И рабочих рук всегда не хватает.
— Да. Намуру пришла в голову неплохая идея. Эти йипы принесли ему немало денежек.
— Именно. Деньги из-за этих лентяев теряют только владельцы ранчо, а Намур лишь обогащается.
Глауен задумался.
— Если Бардуз чувствует что его обманывают, и если он человек темпераментный и серьезный — тогда его интерес к Намуру и йипам понятен. Он жаждет мщения и возвращения денег.
— С другой стороны, если он по натуре философ, то давно уже в душе посмеялся над всем этим и махнул рукой на столь идиотский бизнес, — предположил Чилк. — И теперь носится с новым проектом. На Тюр Джоге он заметил изменения в менталитете йипов и сказал себе: если это могло произойти там, то почему бы этому не произойти и в других местах? Поэтому он и отправился на Розалию изучить колонии йипов. Эти его действия тоже вполне понятны.
— Однако, Розалия слишком далеко находится, а значит и не является местом, куда можно приехать лишь для того, чтобы посмотреть на йипов.
— Но зачем-то он поехал осматривать деревушку на Реа.
— Есть нечто, что он хочет найти. И ему хватило пяти минут. Он увидел, что как только йипы начали жить с местными женщинами, обладающими очень сильной волей, они тоже начали больше работать и даже строить приличные дома. Бардуз увидел то, что хотел увидеть, и отправился срочно на Розалию. И теперь он, скорее всего, здесь.
— Существует два способа найти его. Можно просто шнырять туда-сюда по планете, но можно искать и путем голой логики.
— Я бы предпочел второй способ, если бы только знал, с чего начать.
— Давай вернемся опять к поселению на Реа. Флиц сказала Бардузу не беспокоиться насчет Намура, поскольку они найдут его на Розалии. Из этого надо сделать вывод, что они и так уже собирались сюда по причинам, с Намуром не связанным. Я не могу поверить, что они специально поехали сюда только для того, чтобы проверить пару йипов. Значит, что-то еще интересно для них на Розалии? Ответ один — Тенистая Долина Смонни и Титуса Зигони, а уж потом Намур. Логика сама дает нам ключ к разгадке.
— Не все так просто, — заметил Глауен. — А что нужно Бардузу на ранчо?
— Именно потому мы и здесь — чтобы понять.
— Хм. Задать-то ему этот вопрос просто, а вот найти его… Более того, добиться ответа — и вовсе дело проблематичное.
— Пока ты будешь работать с Бардузом, я займусь Флиц, — задумчиво предложил Чилк. — Это дело сложное, но, мне кажется, я справлюсь.
— Послушай, знаком ты с одной старинной басней под названием «Поставить себя под удар»?
— Моя мать была великая охотница до басен. А почему ты спрашиваешь?
— Если кто-то хочет о чем-то расспросить Флиц, то пусть сначала приготовиться к тому, что она пошлет его очень и очень далеко.
Наутро Глауен и Чилк зашли в контору ИПКЦ. Ее глава Адам Винкатц принял их с должной вежливостью, тщательно избегая всяческих вопросов. Винкатц был тощим, костистым и высохшим господином с длинной угловатой головой, волосами песочного цвета и бледно-голубыми мутноватыми глазами.