Кончил преподобный сразу, пульсировал и извергался, рычал и так громко молился, что стало жутко. Наконец, отстранился, не вставая с колен начал биться лбом о пол, стонать и бубнить непрекращающиеся святые текста.
Лена перевернулась, встала на четвереньки, подставила под побежавшую сперму ладошку, она мгновенно переполнилась, убегая между пальцами. Поднесла к лицу, густая липкая, с резким запахом воска и ладана. Девушка уперлась локтями в пол, оттопырила попку, прогнулась и начала сладко постанывать, поглаживая губки снизу. Батюшка оторвался от важного дела, с минуту рассматривал новую картину и бросился на второй заход. Теперь долбил неспешно, размерено, казалось, что проникает в самую матку. Наклонился, коснулся бородой лопаток, — Эх, жаль, что спина тоже затянута в проклятый латекс, попытался ухватить за груди. Лена сконцентрировалась на ощущениях, стала подмахивать, сжимать мышцы в такт, пока приближающаяся волна не накрыла с головой.
Священник внезапно отпрянул, нащупывая другую дырочку, Лена напряглась и смогла выдавить из себя, — Сначала щепотью Отче. Корявый ствол резко вошел в неподготовленное отверстие, мгновенно разогнался до световой скорости, батюшка засопел и довольно захрюкал. Край развевающейся рясы попал под двигающийся поршень, и белая хламида начала заталкиваться в горячее нутро. Когда батюшка разрядился, взяв голосом какую-то высокую ноту, почти вся пола рясы была там, где ей находиться совсем не следовало. Валентин отпрянул, приходя в чувство, потянул, вытаскивая одежду из плена, и Лена снова кончила, резко сжав ноги и завалившись на пол.
Очнулась девушка от резкого баса, — Сгубила, проклятая, сгубила душу бессмертную! Отродье падшее, мерзкая, как, как это бесы, все бесы. Не мог слуга господа поддаться, не мог.
Священник рассматривал прилично запачканную рясу, кривлялся и брызгал слюнями.
— Орарь очернила блудница окаянная.
— Ну извини, время подготовиться не было, в ванну с клизмой ты не пригласил.
Глаза священника забегали, по храму и остановились на запертой двери.
— Нет, нет, не смогут бесы войти в святое место, а если и переступят порог, то грехи твои так велики и так ужасны. Поделом, поделом тебе будет. И в колодце зловонном до конца времен и будут гады, и в искушение.
Батюшка твердой походкой направился к двери, отбросил засов и пнул створку. Указательный перст вытянулся в сторону лежащей девицы, — Войдите же твари если сможете и заберите отродье и в пучину ввергните!
Мертвяки появились не сразу, вдохновенно полировали труп гастарбайтера, от которого остались блестящие кости. На приглашение скрипнувшей двери поднялись и неспешно засеменили внутрь. Священник стоял картинно, поднял над головой крест, голос зазвучал торжественно:
— Пусть заберут тебя в геенну огненную, в чистилище ввергнут! И страсть, и похоть твою насытит бездна!
Бравые полицейские, по девице мазанули глазами, оценили, что никуда не денется, заурчали и с двух сторон пошли на священника, зажимая в клещи.
Батюшка к такому раскладу был совсем не готов, не слабо удивился, попятился, размахивая крестом. Когда первый мертвяк щелкнул зубами у самого лица, подобрал подол рясы, которая оказывается вовсе не ряса, а орарь, и понесся кругами, переворачивая деревянные козлы.
— Запрещаю тебе убо вселукавому и нечистому, и скверному…
Скакал священник быстро и грамотно, искусственно создавал препятствия, запутывал, стараясь разъединить, и не подставлялся, чтоб у угол не зажали. Похоже батюшками не рождаются, сказывался то ли спортивный, то ли военный опыт. Наконец, подловил одного, запутавшегося в деревяшках, ткнул крестом в висок. Оглушенный зомби замотылял фуражкой, получил толчок в спину и завалился в бетонное корыто. Священник времени не терял, подобрал лопату, перекрестился и с размаху приголубил так, что мозги брызнули на стены.
— Запрещаю омерзенному и чуждему духу.
Оставшись в меньшинстве, второй зомби потерял интерес к прыткому священнику, развернулся в сторону Лены и прыгнул, протягивая лапы. Девушка ойкнула и поползла на четвереньках под деревянными конструкциями. Смотреть на борьбу священника было гораздо интересней, только попкорна не хватало. Мертвец шел неспеша, загоняя беззащитную жертву в угол, подобрался, приготовился к прыжку, но внезапно повел головой в сторону, ноздри начали раздуваться, шумно втягивая воздух. Зомби метнулся на подстилку и уткнулся мордой в след прегрешения — небольшую лужицу, которая натекла из девушки.
— Ах, ты извращенец паршивый.