— Стоп, куда, не увлекайся, у тебя организм не привычный, от такой дозы или вырубить может, или вырвет.
Пальцы выронили ставшую свинцовой фляжку, огонь, загоревшийся где-то внутри, прилил к щекам, растекся по рукам и ногам, поджигая каждую клеточку. Внизу живота заворочался комок раскаленной лавы.
— Ой, Михеюшка, мне в туалет надо, кажется срочно.
— Сейчас, погоди, Жук, тормозни. Зевс, как там сверху, спокойно все?
— Все тихо, только заросли подозрительные, пробегусь пять минут.
Михей не успел удивиться, да чтоб Зевс сам вызвался на разведку, рейдер сквозанул без оружия, одним прыжком и скрылся в кустах. Вернулся Рейдер через пару минут, тяжело дыша, с огромной охапкой полевых цветов, глаза сияли так, будто распотрошил как минимум пару элитников.
Протянул букет Лене, — Это тебе, держи!
Михей ревниво буркнул, — Это вот ты как кусты осматривал, даже клюв не захватил. А ну живо наверх.
— Лена, не уходи далеко, — на секунду накрыл ладонью коленку.
Девушка дернулась, как от разряда тока, горячая кровь бросилась к лицу, — Я мигом. Слова не уходить далеко девушка исполнила вполне буквально, присела на дороге в трех шагах перед машиной, стянула трусики и пожурчала на дорогу. Прикрыла лицо букетом, от запаха цветов в ушах зазвенело, в животе начали порхать бабочки, размером с упитанную корову.
Залазила в машину Лена уже с двусторонней поддержкой, пьяно хихикая, и напевая во все горло, — А за окошком месяц май, месяц май…
Развалилась в салоне вытягивая длинные ноги. По раскрасневшимся лицам и блестящим глазам поняла, сейчас что-то будет. Все мысли и чувства кроме всепоглощающей «здесь и сейчас» разом упорхнули. Разорванный топик полетел через салон и завис на руле.
— Пошалим, мальчики?
…
На спине Михея багровели такие царапины, каких не заработаешь в борьбе с матерыми зараженными. Шкура была подрана до мяса и свисала как шерсть на облезлой собаке.
Зевс приоткрыл глаза и тихо простонал, — Добейте меня, бросьте, я прикрою, — глянул на вяло копошащегося третьего, — Лучше Жука добейте, ему точно не выжить.
Глаз у Жука, выползающего из груды тряпок, отсутствовал напрочь. На месте, где у обычных людей располагался полезный орган, зиял черный провал с рваными краями. Остатки самого органа неопрятно свисали с плафона и укоризненно таращились на разгромленный салон, покореженные сиденье и кожаные чехлы, порванные на лоскуты.
— Ни хрена себе в рейд сходили, свежака подобрали!
Лена лежала на спине и спокойно посапывала, подложив под щеку противопехотную мину.
На ее лице читалось спокойствие, умиротворение и осознание сделанного важного дела.
— Как она вообще это сделала, понял кто? У меня больше одного раза подряд со времен общаги ни с кем не было. А тут помрачение како-то.
— Михей, а может это дар у нее такой проснулся, трахать все что шевелиться? А что не шевелится, вырывать глаз и трахать?
— Да шевелился ты, еще как шевелился, так шевелился, что ствол автомата на узел завязал.
— Да не-е-е, не может быть дар, ты вообще про такие дары слыхал?
Михей пошевелился, — Я вообще-то хоть и слабенький, но ментат, полное описание всех даров читал, институтскую книгу. Не бывает даров с сексом связанных, со свободой воли есть, типа как нимфы колдуют, но я такое бы учуял.
— Ну, все когда-то в первый раз бывает, это же улей, мать его за ногу.
Михей прервал, — Хватит болтать, приберись в машине и живо на пост. Жук, тащи сюда свою морду, перевяжу. Что не больно совсем? Вести машину сможешь?
Жук засуетился, прикладывая к глазнице повязку, — Слушай, а давай в стабе не будем говорить, как я глаз потерял? Зачем этим мудакам подробности? Скажем с лотерейщиком бились, а лучше с рубером.
Лена пришла в себя через час, потянулась и охнула от боли во всем теле. Что это было? Зараженные напали? Или муры? Машину привычно подкидывало на кочках, Михей демонстративно отвернулся и смотрел в окно.
— Михейчик, лапушка, дать живца хлебнуть, в горле как песком насыпали, и в глазах двоится.
Три голоса крикнули одновременно, машина вильнула и чуть не вылетела с дороги, — Нет.
Михей поспешно добавил, — не стоит тебе живца пить, терпи, пока дежурному в стабе не сдадим.
— А что это было, кто скажет? Ничего не помню!
Девушка подозрительно оглядела порванную одежду, пощупала лицо, грудь, перемазанную липким и пахучим, — Эй, вы что, трахнули меня в отключке? Усыпили, опоили? Вот негодяи, я бы вам и так дала!
Рейдеры переглянулись, ты что, в натуре, не помнишь ничего?
Лена ответила уверенно, — Последнее воспоминание, букет, запах цветов полевых и…, — на секунду задумалась, переменилась в лице, — … И трусы почему-то на коленках.