— Еще! — требовательно прозвучало сверху.
— И красивый! — зачем-то повторила его же слова.
— Еще! — повторял кваз как заведенный.
Лена откровенно не знала, что говорить, — обычная часть тела, размером не ахти, но говорить что-то надо было.
— Он такой твердый! — блин, кажется, это было неправдой.
Кваз так резко вскочил и сел на кровати, что девушка вздрогнула и посмотрела на него ну очень большими глазами.
— Ну не-е-ет! — тоном капризного ребенка сказал Кваз. — Ты не так рассказываешь!
Тут же, не дожидаясь ответа, продолжил, — Вот была у меня женщина, настоящая, она меня любила, ценила, вот она умела это делать!
— Что-о-о делать?
— Ну, говорить!
— И как же? — спросила Лена.
— Ну, вот она его гладила и говорила, — самый лучший из тех, что видела…
Сказать это было совсем не сложно, только сначала нужно себя убедить, с ментатами же нельзя по-другому. Как бы извернуться, чтобы слишком грубой лестью не казалось?
— Ну скажи, что он — самый лучший! — попросил он внезапно.
— Самый-самый! — подхватила девушка, — Он просто прекрасен, правда! Я редко вижу такие красивые!
— Честно? — в голосе Емели звучала надежда.
— Да! — вдохновенно соврала Лена. — Ты ж понимаешь, я многих видела, но твой — просто идеальный. Такой мощный, ровненький…
Для пущего эффекта девушка слегка погладила его достоинство пальчиками.
Кваз просиял и снова откинулся на подушку, — Да, вижу, не врешь!
Лена решила не терять время и содралась приступить к процессу, но опять была остановлена.
— А подожди, — допытывался кваз, — вот ты говоришь, что редко такие видишь… Значит, все-таки бывают еще такие, видела?
«Блин…» — подумала Лена обреченно.
Вслух сказала, — Ну о-о-очень редко!
Тут же почувствовала, что Емеля явно недоволен, и быстро исправилась, — Но твой, пожалуй, из них самый классный!
Он задумался. В его голосе звучало сомнение, — А мне, кажется, он немного кривоват…
— Нет, что ты! — мгновенно попыталась переубедить девушка. Интуиция подсказала — это нужно делать быстро, иначе мозг не выдержит и расплавится.
— Ну вот, смотри, — кваз снова отстранился, взялся сам за своего друга и начал рассматривать его под разными углами.
Лена исподтишка покосилась на часы, в голове пронеслось, — Терпеть еще примерно минут десять, и уже понятно — они станут вечностью.
— Вот правда, посмотри сама, — кваз снова обратил внимание на себя, — вот смотри, вот отсюда видно, что он немного искривлен влево, видишь, да?
На зрение Лена никогда не жаловалась, но ничего не увидела, о чем сразу сообщила.
— Зачем ты мне врешь? — с укоризной сказал он и пристально посмотрел в глаза, — Гм, не врешь вижу.
Лене очень захотелось, чтобы это немедленно прекратилось. Вот прямо сейчас встал бы, оделся и ушел или лучше провалился сквозь землю. Оказаться снова бы в подвале на грязном матрасе. Аттракцион пошел по новому кругу, а нервы же не железные. Вслух девушка, конечно, сказала другое, просто выдала все синонимы, которые пришли в голову:
— Он чудесен, великолепен, прекрасен, восхитителен и превосходен!
— Никогда не встречала такого мощного, здорового и могучего! И сильного, и красивого!
С каждой фразой кваз расслаблялся, откинулся на подушки, довольная морда начала расплываться в блаженной улыбке. Член постепенно начал приходить в боевое состояние. Минут двадцать девушка придумывала новые эпитеты и доводы, что у него не только ничего не криво, но и вообще самое лучшее из всех, ни то, что в Улье, похоже на всем белом свете, во всем мультиверсуме, во вселенной. В видимой части, и в невидимой тоже.
— И нисколько не кривой, а скорее хищный, как настоящий зверь, готов наброситься на беззащитную добычу! Еще через пару минут достоинство окрепло настолько, что позволило перекинуть ногу и аккуратно сесть сверху.
Лена непритворно охнула, — Ох, как он хорош, он заполнил меня всю, как он проникает, в самое сердце, в самый мозг, он восхитителен.
Кваз выдохнул, — Не останавливайся, да не дергайся ты, говорить не останавливайся!
— Он дарит мне неземное блаженство, он так долбит меня, он просто чудо!
Пришлось закрыть глаза, чтобы не видеть отвратительную довольную рожу, как у бульдога, обожравшегося манной кашей. Руки нащупали могучие грудные пластины, что-то похожее на возбуждение начало постепенно подниматься из глубины.
Лена начала играть интимными мышцами, напрягая и расслабляя в нужные моменты. Кваз тяжело задышал, запыхтел как терминатор, опускаемый на цепях.