– Спаси господи! – пробормотал Ловенхардт. – Если бы я знал, что вы не секретные агенты ЦРУ и не имеете соответствующей специальной подготовки, я никогда не пошел бы с вами и не стал рисковать жизнью жены.
– Вам не найти лучшего человека, которому можно доверить свои жизни, – заверил его Джордино тихим и твердым, как бетон, голосом.
Питт двигался от здания к зданию, стараясь держаться в тени, подальше от уличных фонарей и прожекторов, установленных на крышах. Идти было нелегко. Весь комплекс от одного конца до другого был ярко освещен. Прожекторы на каждом здании и вдоль улиц призваны были отбить у любого человека охоту даже думать о бегстве. Обилие света позволяло Питту осматривать окрестности не в прибор ночного видения, а просто в бинокль, и он все время проверял, не прячутся ли где-нибудь в тени слишком ретивые охранники.
– Что-то непонятно – на улицах практически нет патрулей, – прошептал Питт.
– Это потому, что охранники на ночь выпускают собак, – объяснила Хильда.
Джордино резко остановился.
– Вы ничего не говорили о собаках.
– Меня никто не спрашивал, – беспомощно ответила она.
– Держу пари, это доберманы, – простонал Джордино. – Ненавижу доберманов!
– Нам повезло, что удалось пройти так много, – откровенно признал Питт. – Теперь придется быть вдвое внимательнее.
– А у нас как раз закончилось мясо, – пожаловался Джордино.
Питт уже собирался опустить бинокль, но заметил высокую ограду из проволочной сетки с проложенной по верху спиралью колючей проволоки. Он разглядел, что у ворот на дороге к аэродрому дежурят два человека, ясно видимые в свете фонарей. Питт подрегулировал бинокль и посмотрел еще раз повнимательнее. Это были не мужчины, а женщины в синих комбинезонах. Две собаки без привязи бегали перед воротами и что-то вынюхивали. Это были доберманы, и Питт усмехнулся про себя, вспомнив отвращение Джордино к этой породе собак.
– Дорогу на взлетное поле преграждает забор, – сказал он, передавая Джордино бинокль.
Джордино посмотрел.
– А ты заметил, что там в нескольких футах перед большим забором есть еще заборчик, пониже?
– Предназначенный, несомненно, для защиты собак?
– Ну да, чтобы из них не получилось жаркое с хрустящей корочкой. – Джордино немного помолчал и внимательно осмотрел ограду на сотню ярдов в обе стороны. – Похоже, в сетке главного забора хватит электричества, чтобы зажарить целого быка. – Он еще немного помолчал и оглядел окрестности. – И ни одной уборочной машины в пределах видимости.
Внезапно земля у них под ногами начала двигаться. По объекту пронесся низкий гул. Деревья раскачивались, окна в домах дребезжали. Примерно такое же сотрясение Питту и Джордино пришлось испытать уже дважды – на башне маяка и еще раньше на реке. На этот раз, однако, земля дрожала дольше: прошло не меньше минуты, пока колебания затихли. Все это время доберманы лаяли как бешеные, а охранницы с беспокойством оглядывались. Теперь, когда собаки почувствовали возбуждение и нервно забегали вокруг, можно было даже не пытаться скрытно подобраться к охранницам.
– Нам уже приходилось испытывать такое сотрясение земли, – сказал Питт Клаусу. – Оно исходит от вулкана, да?
– Косвенно, – сразу же ответил тот. – В нашей исследовательской группе есть специалист по вулканам. Это доктор Алфред Хонома, геофизик, его сманили из гавайского университета. По его мнению, это явление не имеет никакого отношения к перегретой магме, которая поднимается по трещинам в теле вулкана. Он утверждает, что на склоне вулкана может внезапно произойти гигантский оползень, и тогда катастрофы не избежать.
– Как давно начались эти дрожания? – спросил Питт.
– Год назад, – ответила Хильда. – С тех пор они сильно участились и теперь происходят с интервалом меньше часа.
– Они не только участились, но и усилились, – добавил Клаус – Доктор Хонома говорит, что сдвиги поверхности вызывает какой-то неизвестный феномен под вулканом.
Питт понимающе посмотрел на Джордино:
– Четвертый тоннель проходит прямо под основанием вулкана.
Джордино только кивнул, соглашаясь.
– Говорил ли Хонома что-нибудь о том, когда именно может произойти оседание склона? – поинтересовался Питт.
– Он считает, что катастрофа может случиться в любой момент.
– Каковы будут последствия? – спросил Джордино.
– Если доктор Хонома прав, – ответил Клаус, – то при оседании склона огромный объем скальной породы, около кубической мили, понесется вниз к озеру со скоростью до восьмидесяти миль в час.