Отсюда следует маленький Вывод: Царский венец в те времена отнюдь не гарантировал безопасности.
Еще хуже дело обстояло с царскими детьми.
«После устроенного побоища люди Агамемнона разграбили и сожгли Трою, поделили между собой добычу, разрушили городские стены и принесли множество жертв своим богам. Совет вождей какое-то время решал, что сделать с грудным сыном Гектора по имени Астианакс, которого еще называли Скамандрием, но потом встал Одиссей и предложил истребить род Приама. Окончательно судьба ребенка была решена, когда Калхас предсказал, что если ребенка оставить в живых, то он со временем отомстит за своих родителей и за город. Все греческие цари пытались уклониться от совершения детоубийства, тогда Одиссей, по своей воле, сбросил Астианакса с городской стены
Некоторые, правда, говорят, что Неоптолем, которому при дележе добычи досталась вдова Гектора Андромаха, будучи уверенным в решении Совета, выхватил у нее Астианакса, раскрутил тело ребенка над головой и бросил его вниз на скалы»
И вроде все это имеет логическое объяснение, но комментариев никаких.
Отдельно хотелось бы рассмотреть с этой точки зрения судьбу детей, рожденных Еленой в Трое.
«Елена родила Парису трех сыновей — Бунома, Агана и Идея, которые еще в раннем детстве погибли в Трое под упавшей на них крышей, — и одну дочь, которую тоже назвали Еленой»
И как не забрезжить подозрению, а ту ли Елену забрал Менелай из Трои...? Но это всего лишь подозрение, пусть оно таковым и останется.
***
Прежде, чем доблестные герои покинут гостеприимные берега Трои и отправятся домой, хотелось бы еще раз вернуться к важному моменту, рассмотренному раньше. К жертвоприношению Поликсены. Обратите внимание, в самом начале, когда греки еще стояли лагерем в Авлиде и долго и нудно собирались идти походом на Трою, они так и не тронулись с места, пока не была принесена человеческая жертва.
В том случае в роли жертвы выступала Ифигения, дочь Агамемнона. Однако там вопрос удалось уладить, и само жертвоприношение перетекло в некий спектакль с якобы похищением и заменой девушки на алтаре жертвенной ланью. Что само по себе не удивительно, влияния Агамемнона вполне хватило, чтоба договориться с Калхасом и жрецами Артемиды, участвовавшими в этом фарсе.
В случае же с Поликсеной договариваться было попросту некому, поэтому девушку зарезали по-настоящему.
Это издержки войны.
В Троянском цикле неоднократно упоминаются человеческие жертвоприношения. Без них не обходится ни одно важное начинание. Закладка стен города, начало завоевательного похода, большое торговое путешествие.
Вывод: В жертву выбирались не абы кто с улицы. Юные девственницы царского рода, мальчики и юноши, опять же царского рода. Плата богам должна была быть достойной, чтобы те проявили благосклонность.
В мифах, кстати, акцентируется, что жертва добровольная. Очевидно, древние так договаривались со своей совестью. Есть также версии, что будущие «счастливцы» специально нарекались царями или брались в царский род на некий, необходимый в религиозных целях срок, с целью потом положить их на алтарь. Но давайте посмотрим правде в глаза.
Древние греки весьма серьезно относились к разнообразным предсказаниям и жертвоприношениям. Потому что каждый из тих царей (героев) рисковал своей шкурой, сражаясь с мечом в руках. Но, что еще важнее, рисковал добычей. И если уж они еще и сами работали гребцами на своих галерах, то тут ни о какой профанации не может быть и речи. Просто не наш случай.
Если надо сбросить со стены маленького царевича или прирезать царевну, все будет сделано по-честному, без обмана.
Вывод: Нам, людям ХХI века, выросшим на заповедях: «не укради», «не убий», «не пожелай», систему моральных ценностей древних греков понять сложно. Но это нисколько не мешает тоже вести захватнические войны.
***
Однако вернемся к Одиссею с Агамемноном.
Ну вот. жертвы за удачное плавание принесены, теперь можно и отплывать на родину.
«После тога как принесена была в жертву Поликсена, греки отправились в далекий путь на родину. Много бед пришлось им испытать во время этого пути. Многие герои погибли, не увидав родины»
Надо полагать, если под Трою они добирались почти девять лет. То и обратно примерно столько же. У кого-то путь домой мог быть короче, а кто-то (таких много) и вовсе сложил голову на чужбине. Это почти двадцать лет, жизнь целого поколения. И пока они там воевали под Троей за колонии, за земли, за рабов, да за добычу, на родине в их домах происходили весьма малоприятные вещи.