Если судить по Гомеровым поэмам, греки героического периода не знали ни скромности, ни сентиментальности, а убийство оправдывалось одной «практической» целесообразностью, мародерство же на поле боя рассматривалось как доблесть.
Таков был и один из любимейших героев греческого эпоса, сын Пелея, Ахиллес. Его первым подвигом при походе против Троп было убийство одного из троадских царей — Кикна, препятствовавшего высадке ахейской армии на берег Геллеспонта и тем самым бывшего союзником Трои.
Существо последнего подвига Ахиллеса, судя по позднейшим сказаниям, то же самое. После убийства Гектора на помощь троянцам прибыли амазонки во главе со своей царицей Пентеселеей и сын владыки Эфиопии Мемнон. Тот и другая были убиты Ахиллесом. Как бы мы теперь сказали, «послужной список» героя отличался неизменностью избранного им пути и свидетельствовал о его высоком, хотя, с нашей точки зрения, и узком профессионализме. С гордостью, да и с обидой на недостаточную оценку своих заслуг («воюя токмо за жен лишь Атридов!») Ахиллес похваляется!
В дальнейшем за Ахиллесом не числилось ни одного Подвига, совершенного с гуманной целью, чем прославились Геракл, Персей, Тезей. Варварски-разбойничья натура Ахиллеса во всем блеске проявилась в его скупой, короткой «биографии». Пожалуй, ни один из смертных героев греческой мифологии не пользовался таким покровительством богов, как Ахиллес. Не исключая и Геракла, на долю которого выпало столько непомерных трудов. Особой божественной мерой поощрения послужило, как помним, укрепление сил Ахиллеса перед его возвращением к битве едой и питьем небожителей, принесенными Афиной. И еще особое благоволение: после своей гибели он становится в подземном мире повелителем душ умерших, хотя, впрочем, душа самого Ахиллеса невысоко ценит эту привилегию. Гомер устами Аполлона свидетельствует:
Такое абсолютное превосходство Ахиллеса над всеми смертными на поле боя, к которому древние относились с восторгом и преклонением, в глазах современного читателя резко ослабляет человеческие черты одного из любимейших героев древних греков. Оно несовместимо в наши дни даже с самим понятием героизма.
Как бы чувствуя глубокие противоречия в натуре Ахиллеса и предвидя возможность отрицательной реакции своих читателей, Гомер апеллирует к наивысшему авторитету — к самому Зевсу. Владыка богов прямо ручается за Ахиллеса:
Эолийцы (северная группа древнегреческих племен, населявших Фессалию и Македонию), предпринявшие первую колонизацию северо-западной части Малой Азии и, следовательно, Троады, как полагают ученые, создали по мотивам своих завоевании первую, догомеровскую редакцию «Илиады», их национальным (гораздо позднее — общегреческим) героем и стал Ахиллес — воин-завоеватель со всеми необходимыми для такой профессии качествами. Ввел ли Гомер в своей «Илиаде» что-то повое в его характеристику, мы не знаем и никогда не узнаем. II хотя в позднейшей и даже в новейшей литературе имя Ахиллеса означает имя одного из величайших героев древности, с современной точки зрения этому персонажу «Илиады» трудно сочувствовать. По так, пожалуй, устроена вообще человеческая память, и не только личная, но и народная: хорошее помнится лучше и дольше, становясь в отдалении все лучезарнее, плохое, преступное, позорное меркнет, на него как бы набрасывается даже покров величия.