Отвечая на вопрос, кто же сочинил «Илиаду» и «Одиссею», профессор Π. Ф. Преображенский очень остроумно пошутил, что, мол, давайте согласимся, что обе поэмы сочинил не Гомер, а другой греческий поэт, которого тоже звали Гомер (!).
Мы уже говорили о том, что и сами поэмы сложились, несомненно, на основе народного песенного творчества еще догомеровского времени, что после Гомера в них вносились изменения и дополнения, не говоря уже о том, что содержание некоторых позднейших мифов на ту же тему, что было у Гомера, существенно менялось, что даже Гектор и Аякс Старший, возможно, введены в «Илиаду» после Гомера, что в первоначальном виде в поэму не входила вообще X песнь («Долония») и т. д. Немецкие и другие критики первой половины прошлого века считали, что «Илиада», например, состоит из частей разновременных и искусственно связанных в одно целое. Указывалось, что построение «Илиады» противоречит нормам поэтической композиции, что было уж и совсем несерьезным обвинением, так как при этом использовались мерки нового времени, прилагаясь к поэтическим, народным, почти стихийным созданиям художественного творчества, сложенным и несомненно отвечавшим духу, потребностям, нормам времени, удаленного от нас на три тысячелетия. Нельзя не вспомнить, что наш великий критик В. Г. Белинский твердо указывал на законченность, на внутреннюю цельность гомеровских поэм.
Как ни авторитетны мнения специалистов-гомероведов, включая античных авторов, о том, что Гектор и Аякс Старший включены были в «Илиаду» значительно позже, войдя, таким образом, уже в послегомеровскую редакцию поэмы, современному читателю согласиться с этим трудно. В самом деле, если изъятие линии Аякса из текста «Илиады», действительно, лишь в малой степени нанесет ему ущерб, то удаление линии Гектора разрушило бы связность и последовательность повествования чуть ли не полностью. «Гнев Ахиллеса» не находил бы выхода или лишился возможности его переноса с оскорбителя — Агамемнона на троянцев. Нельзя не видеть, что Гектор и в самой «Илиаде», и в позднейших поэмах и сказаниях явился воплощением троянского духа и его высоких побуждений (защита родины и своего парода, безумная храбрость, готовность к самопожертвованию) в глазах всей послетроянской Греции, что гомеровскую Трою древние не могли представить себе без главного ее защитника в ореоле славы, что, наконец, троянский героический дух и его носители вошли в национальное самосознание греков как единого народа, в гордость и славу общеэллинской истории.
Можно ли, наконец, полностью исключить, что в догомеровскую устную редакцию «Илиады», состоящую, допустим, из отдельных песен, Гектор и все с ним связанное были внесены самим Гомером? Ведь тогда и сама внутренняя цельность эпопеи, и ее художественная непогрешимость, и последовательность в развитии сюжетной канвы — все это получит полное объяснение в беспредельных возможностях гомеровского гения.
Нельзя, однако, полностью исключить последующее внесение в обе поэмы каких-то изменений и дополнении. Они кажутся неизбежными. Долгое время их распевали устно вдохновенные певцы, наделенные, однако, необыкновенной памятью и бывшие искренними, самоотверженными хранителями преданий старины. Только в VI в. до н. э. по приказу афинского тирана Писистрата была создана специальная комиссия, поэмы были записаны, их тексты получили государственное узаконение и, следовательно, охрану. Впрочем, это не помешало критикам Гомера порицать его поэмы в том пли другом. Об этом говорилось выше.
Очень много внимания рассмотрению и комментариям гомеровых поэм было уделено уже в эпоху эллинизма александрийскими учеными. Особенно много они занимались циклическими поэтами, создания которых иногда приписывались самому Гомеру (например, Гомеровы гимны, известные у нас в переводе В. В. Вересаева). Позднее, впрочем, александрийцы отказались от этого.
Окончательно «Илиада», как и «Одиссея», была разделена на 24 песни античным филологом Зеподотом Эфесским в IV в. н. э., причем этим ученым александрийской школы в первоначальный текст поэмы были внесены произвольные сокращения и редакторские исправления. Позже они были отвергнуты. Неизменным и исключительным авторство Гомера уже в позднеантичное время сохранялось только за «Илиадой» и «Одиссеей». Таким, в частности, было и убеждение на этот счет Аристотеля.