О проникновении древних греков на берега Черного моря в очень глубокой древности хорошо известно, несомненно (и, возможно, еще раньше похода аргонавтов в Колхиду) существовал оживленный торговый обмен между городами Эгейского бассейна и жителями черноморских побережий. В нашей литературе уже высказывалась мысль о том, что островная и материковая Древняя Греция с ее своеобразными условиями, и особенно большой гористостью земной поверхности, не могла обходиться без привозного хлеба. Ближайшими его экспортерами могли быть прежде всего Египет и берега, особенно северные, Черного моря. Морские черноморские транспорты, а других во времена Трои быть не могло, были неизбежно связаны проходом через Босфор и Геллеспонт. В таких условиях Троя действительно оказывалась хозяином положения, становясь, по-гомеровски, все более великой, крепкозданной, священной.
Если принять приведенную гипотезу, известную в нашем отечественном гомероведении, почти все, если не все становится понятным: создание объединенного союза ахейцев во главе с могущественными Атридами, Спартой и Микенами, упорная и ожесточенная осада города-царства Трои, диктовавшего свою волю, наверное, самыми грубыми средствами, морская торговля Греции с Причерноморьем, а также колонизация последнего и, наконец, тот немеркнувший столетиями ореол славы, который окружает падение, сожжение Трои — Илиона и трагические судьбы почти всех героев «Илиады».
Всем сказанным можно в некоторой степени объяснить грандиозность Троянской войны, как она представлена Гомером. Если бы она была лишь одним из многих и обычных военных событий в процессе колонизации Малоазиатского побережья ахейцами, кончившимся для ахейцев полной военной удачей, и только, Гомеровы поэмы, наверное, не были бы созданы. Впрочем, сама эта грандиозность могла явиться также некоторым преувеличением в духе гомеровского гения, оставаясь при этом в рамках все той же художественной достоверности.
Мало найдется в наше время людей, незнакомых с именем Генриха Шлимана, человека страстной убежденности в реальность Трои и ее героев, необыкновенной энергии, дельца, коммерсанта, великого мечтателя и романтика, которому наука обязана важнейшими открытиями в истории античности. Шлиман поверил Гомеру во всем, кроме богов. Уже немолодым человеком, верный детской мечте и располагая крупным капиталом, он произвел раскопки на месте легендарной Трои, сообразуясь с данными «Илиады», и нашел ее остатки. Шлиман, археолог-дилетант, сделал много ошибок во время раскопок и даже нанес кое в чем непоправимый ущерб памятнику, но все это меркнет перед главным блестящим результатом его неутомимой деятельности — Троя была открыта. Последующие раскопки Шлимана и его сотрудника Дерпфельда в Трое, в Микенах и Тиринфе поразили весь мир своими бесценными открытиями. Шлиману долго не верили, особенно на его родине — в Германии, с ним спорили крупные ученые, и все же энтузиаст-любитель Генрих Шлиман одержал конечную победу. Она заключалась, во-первых, в том, что место, где стояла гомеровская Троя, было найдено по указаниям, имеющимся в самой «Илиаде». Во-вторых, появилась возможность датировки гибели Трои, вещественные остатки которой оказались сравнимыми с другими, ранее изученными материальными культурами Средиземноморья. И наконец, в-третьих, Шлиманом была обнаружена и прочтена важнейшая глава греческой предыстории и доказана возможность новых открытий с помощью изучения мифов и преданий. Вслед за Шлиманом, руководствуясь его принципами, знаменитым археологом Эвансом в последующее время были сделаны исключительно важные находки на Крите.
На Троянской равнине, в холме Гиссарлык, оказалось, по данным Шлимана, семь так называемых культурных слоев, т. е. слоев, содержащих остатки человеческих культур прошлого. В одном из нижних слоев было найдено множество предметов, характеризующих бронзовый век, а также золотые вещи-украшения, остатки массивных стен, что и послужило Шлиману доказательством находки Трои. Найденные им золотые вещи были объявлены «сокровищами царя Приама». Успех Шлимана был огромный, его слава вскоре стала всемирной. А он сам, покончив с раскопками Трои, обратился к раскопкам Микен и Тиринфа, где его также ждал триумф.