…Этот же Пегасий сопровождал меня и в храм Ахилла и показал мне могилу в полной сохранности-хотя мне сообщали, что и она полностью им разрушена. И приблизился он к пей с большим почтением — я это видел собственными глазами»[98].
В те времена, когда в Илионе побывал Юлиан, в середине IV века нашей эры, городу Приама было еще чем гордиться. Позднее, когда Римская империя начала клониться к упадку, вновь наступили плохие времена. Жители Илиона нищали, город подвергался набегам, разрушениям, пожарам. К началу средних веков он превратился в груды развалин. Среди деревьев и кустарников бродили козы и овцы. О том, что некогда здесь высился укрепленный город, можно было лишь догадываться. Да, люди сохранили воспоминания о былом его величии. Турки, захватившие и заселившие Малую Азию, дали этому месту название Гиссарлык, что значит — «холм».
Гиссарлык или Бунарбаши
Приведенные факты свидетельствуют о том, что древние греки и римляне были совершенно убеждены, что их Илион находился на том самом месте, где некогда стоял город, воспетый Гомером. Так ли эго на самом деле? А может быть, гомеровская Троя находилась на каком-то другом холме в этом районе? Или же разрушенная ахейцами, она никогда больше на том же месте не отстраивалась, а название — Троя, Илион — было дано совершенно другому городу, построенному на холме, который сейчас носит название Гиссарлык? Такое предположение выдвигали уже древние историки. Правда, ими двигала скорее всего обыкновенная зависть — живя в небольших городках но соседству с Троей, они не могли примириться с тем, что цари и императоры осыпали своими милостями именно этот город.
Позднее, уже в новое время — в XVIII — первой половине XIX века — существовали две точки зрения. Одни исследователи утверждали, будто гомеровская Троя является просто-напросто плодом поэтической фантазии и что поэтому серьезно и внимательно изучать содержащиеся в поэме топографические данные не следует. Другие, напротив, относясь с доверием к описаниям и указаниям «Илиады», считали, что им соответствует местность, расположенная несколько выше по течению Скамандра, — турки называли ее Бунарбаши. Число приверженцев второй точки зрения особенно возросло после того, как французский путешественник Лешевалье, посетивший этот район Малой Азии в 1785–1786 годах, обнаружил, что неподалеку от Бунарбаши бьют из земли два источника — холодный и горячий. Вспомним — в «Илиаде» говорится о двух таких источниках вблизи стен Трои. Поэт упоминает о них, описывая, как Гектор бежит от преследующего его Ахилла:
На многих производил впечатление тот факт, что поэтическое описание, сделанное много веков назад, совпадало с тем, что можно было увидеть в действительности. И на протяжении нескольких десятилетий почти все европейские ученые единодушно считали, что Бунарбаши — это и есть гомеровская Троя. Свою точку зрения Лешевалье подкрепил картами. То обстоятельство, что автор вычерчивал их слишком произвольно, выяснилось лишь позднее.
Летом 1868 года в этот район прибыл Г. Шлиман. Побуждаемый горячим желанием собственными глазами увидеть места, где сражались его любимые герои, он прежде всего отправился в Бунарбаши. Здесь он с изумлением обнаружил, что карты Лешевалье не вполне соответствуют действительности. Кроме того, оказалось, что источников здесь не два, а целых сорок и среди них — ни одного горячего! Далее. Расстояние между Бунарбаши и Геллеспонтом составляло по прямой линии более двадцати километров. Между тем, если верить «Илиаде», Трою от лагеря ахейцев, раскинувшегося на берегу Геллеспонта, отделяло самое большее несколько километров — герои, вестники и воины в течение одного дня неоднократно пересекали это пространство.
98
Имп. Юлиан. Письма, перевод Д. Е. Фурмана под ред. А. Ч. Козаржевского. — ВДИ, 1970, № 2, с. 250 (Письмо 34).