Итак, Зевс воспламенил Афродиту страстным желанием ласк и пробудил в ней любовь к Анхису: он в это время пас быков высоко в горах Иды. Сердце богини загорелось любовью с первого взгляда. Она помчалась на Кипр, где Хариты искупали богиню и умастили ее тело. Облачившись в прекрасные одежды, надев на себя золотые украшения, богиня понеслась в Трою, «на высоте, в облаках, свой стремительный путь совершая»[167]. Быстро примчавшись на Иду, Афродита пошла по горам прямо к жилищу Анхиса. За пей, виляя хвостом, бежали звери: серые волки, медведи, львы и барсы. И в них богиня заронила страсть, так что звери «по двое все разошлись по логам тенистым»[168]. Получивший от богов красоту, Анхис находился в пастушеском шалаше. Остальные пастухи в это время бродили со своими стадами, Анхис же играл в шалаше на кифаре. Дочь Зевса предстала перед ним, «ростом и видом вполне уподобившись деве невинной»[169], — чтобы не напугать юношу. Юный пастух подивился прекрасному виду, одеянью и золотым украшениям своей гостьи. Пеплос на ней был надет «лучезарный, как жаркое пламя»[170]. Анхис приветствовал пришелицу как богиню. «Здравствуй, владычица», — сказал он. На это Афродита ему отвечала:
— Я не богиня, а обычная смертная женщина, рожденная смертной матерью. Мой отец — Атрей, царь Фригии, ты, наверное, слышал о нем. Но меня вскормила кормилица-троянка, поэтому я хорошо владею и нашим языком, и вашим. Но когда я однажды с девушками и нимфами танцевала возле храма Артемиды, меня похитил Гермес, который нес меня через поля, пашни и дикие земли, где по тенистым логам блуждают звери; «кажется мне, что ногами я даже земли не касалась»[171]. И Гермес мне сказал, что я должна взойти на ложе Анхиса как законная супруга и народить ему славных детей. Все мне объяснив и указав дорогу, Гермес вернулся в собрание бессмертных богов. Я же пришла сюда. Заклинаю тебя именем Зевса и твоих добрых родителей — потому что плохие люди такого, как ты, не родили бы — покажи меня твоему отцу, матери и близким родственникам, пусть они поглядят, буду ли я им подходящей невесткой. Пошли также быстроногого вестника к фригийцам. Узнав обо всем, мои отец и мать вышлют много золота и тканой одежды, эти богатства ты примешь в приданое за невестой. А потом снаряди свадебный пир, чтоб оценили его и смертные люди, и боги.
Анхисом овладела страсть. Он сказал:
— Если ты впрямь смертная и тебя родила смертная женщина, если твой отец — знаменитый Атрей, если ты здесь по решению Гермеса и тебе суждено навсегда стать моей законной женой, то уж никто из богов и людей не помешает мне тотчас сочетаться с тобой в любви.
Сказав так, Анхис крепко взял богиню за руку. Она же, потупив взор, тихо последовала за ним. Ложе было устлано мягкими плащами и сверху покрыто шкурами львов и косматых медведей, собственноручно убитых в горах Анхисом.
Когда же пастухам пришло время возвращаться с усыпанных цветами пастбищ, богиня излила на Анхиса крепкий сладостный сон, а сама поднялась с ложа и надела прекрасное платье. У самого входа богиня остановилась, голова ее достигала притолоки, лицо сняло нетленной красотой. Пробудив ото сна Анхиса, она молвила такое слово:
— Встань поскорей, Дарданид! Погляди на меня — кажусь ли я сейчас тебе подобной деве, за какую ты меня вначале принял?
Увидев богиню, Анхис ужаснулся и, отвернувшись, снова накрылся плащом. Умоляя богиню, он сказал:
— Как только я тебя увидел, я понял, кто ты, и понял, что ты мне сказала неправду. Заклинаю тебя Зевсом — не допусти, чтобы я лишился силы, оставаясь жить среди смертных. Помилуй! Ведь тот человек, который разделит ложе с бессмертною богиней, навсегда теряет силы.
По Афродита его успокоила:
— Не падай духом, Анхис, не бойся. Ты не испытаешь зла ни от меня, ни от прочих богов. Олимпийцы благосклонны к тебе. Твой сын будет царствовать в Трое, и дальше непрерывной чредой будут рождаться сыновья его сыновей. Едва твой сын увидит блеск солнца, его заберут горные нимфы и вскормят своими грудями. Эти нимфы обитают здесь, на этой божественной горе. Они живут долго, но не бессмертны. Нимфы питаются амброзией и участвуют в хороводах вместе с богами. Одновременно с ними, как только они родятся, на высоких горах появляются либо сосны, либо высокие дубы с прекрасной пышной зеленью. Они стоят стройно и высоко. Их называют священной рощей бессмертных, и люди не смеют касаться их топором. Но когда наступает назначенный час умирания, прекрасные деревья засыхают на корню, гибнет и отмирает кора, опадают ветви. В это же время души нимф расстаются со светом. Вот эти нимфы и будут воспитывать моего и твоего сына. Когда мальчик подрастет, нимфы приведут его к тебе и покажут. Радость овладеет тобой, когда ты увидишь своего милого отпрыска: он будет подобен бессмертным богам. Ты сразу отведешь мальчика в Илион. Если же тебя спросят о матери мальчика, то отвечай — и навеки запомни мое приказание! — что сына родила тебе нимфа, которая обитает здесь, в этих горах. Если же ты скажешь правду и начнешь безрассудно хвастать, Зевс тебя низвергнет и испепелит жгучей молнией. «Не проболтайся, сдержись, — трепещи перед гневом бессмертных!»[172]