Таким образом, строго говоря, эпическое повествование о Троянской войне содержалось в киклических поэмах, а в «Илиаде» оно вторично, на заднем плане. У «Илиады» другие художественные задачи, она входит в иной, особый ряд песен — о ссорах героев. Ее сюжет — о ссоре Ахилла с Агамемноном. Известны и другие подобные песни-так, одна из песен Демодока (перелагается в «Одиссее») — о ссоре Ахилла с Одиссеем, а «Малая Илиада» повествует о ссоре Аякса с Одиссеем. В «Илиаде» вокруг сюжета о ссоре собрано много других, поэма стала многоплановой и сильно разрослась. По-видимому, печальный сюжет о ссоре вождей пользовался в архаической Греции особой популярностью, потому что раздоры аристократических родов и войны между мелкими царствами ослабляли и изматывали тогдашнюю Грецию. Естественно, что именно эта тема привлекала лучших певцов, была мастерски разработана и осталась в веках, тогда как поэмы, бесхитростно излагавшие ход войны, забылись и исчезли.
Источником информации о Троянской войне должны быть как раз киклические поэмы, а «Илиада», хоть и дает о ней кое-какие сведения, служит прежде всего источником для познания других исторических явлений и, вероятно, другой эпохи. Говоря о Троянской войне, А. Кравчук очень мало внимания уделяет самим киклическим поэмам (больше — драмам Еврипида), а идей и исторических основ «Илиады», по сути, вовсе не затрагивает, полагая, что она посвящена исключительно Троянской войне. В какую же именно эпоху надо поместить истоки Троянского цикла и какую эпоху лучше освещает «Илиада»? на основе новых открытий эти вопросы решаются ныне иначе, чем в книге Кравчука.
4. Размывание «микенского ядра». В начале своей книги Л. Кравчук ставит «очень существенный вопрос: являются ли все эти мифы, предания и поэмы исключительно свободным творчеством фантазии? Нельзя ли услышать в них какие-то отзвуки великих исторических событий туманного прошлого?» Ответ прямо не сформулирован, но он содержится в четвертой книге («Троя»), где изложены результаты археологических раскопок Гомеровой Трои: в одном из слоев опознан осажденный и разрушенный ахейцами город. Здесь, стало быть, сражалось и победило войско царя Микен, Агамемнона. Троянская война была фактом истории.
Эту идею должно поддержать последовательно проводимое в книге Кравчука удостоверение того, что создатель «Илиады» хорошо знал обстановку, реалии Троянской войны, то есть либо он жил в то самое время, либо, как признает автор книги, описание этой обстановки, отделенной от него четырьмя веками, было сохранено и передано ему преданием. Иными словами, Греция «Илиады» — это микенская Греция, реалии «Илиады» — это микенская культура XVI–XIII веков до н. э. Автор удостоверяет это анализом гомеровского «Каталога кораблей» (в нем виден состав ахейской коалиции) и микенскими признаками антуража событий — именно в микенскую эпоху применялось бронзовое оружие. К ней восходили имена героев. В «Эпилоге» он подводит итог. «Почти каждый раздел этой книжки показывает, что «Илиада» достигает своими корнями микенского периода и в значительной степени довольно верно отражает его культуру».
Даже три-четыре десятилетия назад эта точка зрения была спорной, хотя и влиятельной. Своей влиятельностью она обязана археологическим сводкам В. Гельбига (1884) и В. Рейхеля (1894) и особенно труду М. Нильсона (1932), установившего микенское происхождение греческой мифологии: места действия мифов совпали с микенскими центрами. Но применительно к Троянскому эпосу сам Нильсон ограничивал микенское ядро лишь основным сюжетом, то есть, но сути, содержанием киклических поэм, а в «Илиаде» опознавал и более поздние компоненты. Такова его книга «Гомер и Микены» (1933), где он выявил в гомеровском эпосе реалии разных эпох — от микенской до архаически-эллинской. Его анализ археологических материалов по хронологическим пластам получил развитие в новой археологической сводке X. Лоример «Гомер и памятники» (1950).