52а. ТРОЯНСКАЯ ВОЙНА. ТРОЯНСКИЙ КОНЬ. Оказывается, для взятия Трои греки использовали «НЕКОЕ ПОДОБИЕ СЕРОГО КОНЯ» [851], с. 76. Подчеркнем — хроника говорит НЕ О КОНЕ, а о НЕКОЕМ ЕГО СЕРОМ ПОДОБИИ. Вроде бы разница невелика, однако сейчас мы увидим, что летописец был абсолютно прав, сказав именно о ПОДОБИИ КОНЯ, а не о КОНЕ.
Откроем троянские хроники и прочтем — что же в них на самом деле написано. «Возвестили волхвы, что невозможно в бою овладеть Троей, а можно взять ее только хитростью. И тогда соорудили греки деревянного коня (? — А.Ф.) НЕВИДАННЫХ РАЗМЕРОВ, спрятали в его чреве храбрых воинов… Троянцы решили ВТАЩИТЬ КОНЯ В ГОРОД (? — А.Ф.)… Втащив коня, предались веселым пирам… потом уснули… Воины же, спрятанные в коне, тихо вышли из него и стали поджигать дома троянцев… Через ворота, отворенные находившимися уже в Трое греками… хлынуло… бесчисленное греческое войско. Так пала крепко-башенная Троя. А в других книгах говорится, что из стекла (? — А.Ф.), меди (? — А.Ф.) и воска (фантазируют поздние летописцы, уже не понимающие реального смысла того, что они описывают — А.Ф.) было сооружено ПОДОБИЕ СЕРОГО КОНЯ, а внутри его спрятались ТРИСТА ВООРУЖЕННЫХ ВИТЯЗЕЙ» [851], с. 76.
То есть все-таки НЕ КОНЬ, А ПОДОБИЕ КОНЯ! Так о чем же здесь в действительности идет речь? А вот другая летописная версия: «Соорудили ОГРОМНОГО МЕДНОГО КОНЯ, в чреве которого могло разместиться ДО ТЫСЯЧИ ВОИНОВ. В боку коня были сделаны потайные дверцы» [851], с. 132–133. На рис. 50 представлена средневековая миниатюра из Лицевого свода, ГИМ, Музейск. собр., № 358, на которой изображено представление авторов XVI–XVII веков о «Троянском коне». Средневековый художник, уже плохо знавший подлинное прошлое и, по-видимому, путавшийся в старых описаниях, изобразил коня с дверцей в левом боку.
Рис. 50. Средневековая миниатюра «Изготовление деревянного коня» из Лицевого свода. ГИМ, Музейск. собр., № 358. Взято из [851], с, 128.
Другой поздне-средневековый художник, тоже уже забывший суть дела, поразмыслив, нарисовал большого деревянного коня на колесах, дабы было удобнее катить его по неровной каменистой дороге, см. рис 51. Либо же имел в виду деревянную осадную башню.
Рис. 51. Миниатюра из книги Бенуа де Сент-Мора «О Троянской Войне», Benoit de Sainte-Maure, «Le Roman de la guerre de Troie», якобы XIV века [1485], с. 251, 252, илл. 328. Художник, уже плохо понимая суть дела, нарисовал деревянного троянского коня на колесах. Взято из [1485], илл. 328.
Сегодня в Турции для развлечения многочисленных туристов в «шлимановском городище» даже выстроили внушительную деревянную модель Троянского коня, см. рис. 52. Правда, без колес. Желающие могут залезть в коня и соприкоснуться с историей «античной Трои». Так сегодня обучают фальшивой скалигеровской истории.
Рис. 52. Современная деревянная модель «Троянского коня», выстроенная турецкими властями для туристов в «шлимановском городище». Взято из [1259], с. 33.
Остановимся и задумаемся. Историки предлагают считать описание «коня» красивой «древней» сказкой, мифом. В сказке, конечно, все возможно. Но ведь ясно видно, что процитированный нами средневековый текст не похож на сказку. Он довольно сухой и трезвый. Летописцы явно описывают какое-то реальное событие, правда, уже не очень им понятное. Отнесемся к летописцам с уважением и предположим, что ОНИ ХОТЕЛИ ИСКРЕННЕ И ДОСТОВЕРНО рассказать нам о чем-то очень интересном и РЕАЛЬНОМ. Однако, не будучи современниками войны, они кое-кто утратили, не все понимали и, всматриваясь в туманные и скупые строки дошедших до них документов, пытались добросовестно понять — что же произошло в Трое?
Руководствуясь элементарным здравым смыслом, вряд ли стоит соглашаться с тем, будто «древние» троянцы якобы в XIII веке ДО НОВОЙ ЭРЫ действительно изготовили гигантскую полую статую коня, внутри которой могла разместиться ТЫСЯЧА ВОИНОВ. И что глупые доверчивые троянцы с трудом втащили эту статую внутрь Трои (зачем?!). Детская сказка о якобы огромной полой конной статуе не менее нелепа, чем рассказ скалигеровской истории, будто 700-страничный текст поэм Гомера несколько сотен лет мелодично распевался наизусть пастухами «античной» Греции, пока, наконец, не был дословно записан через полтысячелетия после падения Трои.