- О, да, - согласился Илар. - Именно такую зону мы сегодня штурмовали...
- Так вот применительно к темпоральной истории это означает, упрощенно говоря, борьбу двух версий одной и той же реальности. Мы называем это "мерцанием реальности". Сей феномен трудно понять, но еще труднее объяснить... Что-то вроде квантового парадокса Шредингера... Важно знать, что в данной точке пространства-времени НАЗРЕВАЕТ ИЗМЕНЕНИЕ, то есть очень высока вероятность альтернативного развития событий от малейшего внешнего толчка...
Илар сидел в оцепенении, приоткрыв рот.
- Из этого, между прочим, следует, что мы попали в узловую точку Истории. - Профессор выставил, похожий на тонкую бамбуковую палочку, веснушчатый указательный палец, будто грозил кому-то. - Таких узлов, крайне чувствительных к внешнему воздействию, немного. К счастью, немного. В подобных критических зонах исследователь обязан соблюдать величайшую осторожность, быть, что называется, тише воды, ниже травы. Вести себя так, словно находишься на минном поле. Недаром же этот временной сектор был закрыт для посещений. Нам крупно повезло, что мы попали в эту экспедицию, для которой сделали исключение. - Хейц вытер лицо салфеткой. - Никто не знает, что может послужить толчком к изменению реальности. Возможно, и это часто бывает, что именно само присутствие наблюдателя инициирует изменение. Все это несколько напоминает синдром Брэдбери.
- Я знаю о синдроме Брэдбери, мы изучали этот аспект... - спеша продемонстрировать будущему учителю свою осведомленность, выпалил Илар. - Происхождение термина связано с рассказом Брэдбери, в котором путешественник во времени, находясь в далеком прошлом Земли, случайно раздавил бабочку, вызвав тем самым начало лавинообразного процесса, который привел к существенному изменению Будущего.
- Да, но, к счастью, выяснилось, столь уж гибельная, тотальная каузальность событий не может иметь место, поскольку каузальность - причинно-следственная связь - лишь частный случай более общих связей всего сущего. Вообще, в истории человечества существует только несколько временных отрезков на самой заре существования, когда один человек мог бы существенно изменить ход истории. Но из этого вовсе не следует, что мы можем вольно вести себя за Пределом. Нужна осмотрительность, как слону в посудной лавке...
- Простите, профессор, у вас есть какие-то предположения - какого рода изменения могут произойти?
- Если "мерцание" реальности происходит в основном вокруг даты падения города, то, полагаю, здесь-то и зарыта собака. Иными словами, либо город падет нынче... что мало вероятно, либо - через 150, 200 лет - в XI веке и позже. Я склонен верить в позднюю датировку захвата города. Тогда началась железная революция. Смутное время. Очередное переселение народов. Много городов тогда пало... Да что там города - державы рассыпались в прах! И не только здесь, но и по всему Евразийскому континенту. А пока... пока Троя никому не по зубам. Я полагаю, греки не возьмут город.
Вынесши такой вердикт, Манфред фон Хейц откинулся на легкую спинку стула и закурил свою первую утреннюю сигару. Он жадно затягивался (хотя обычно этого не делал), зная, что терпеть без курева ему придется целый день. Илар молча стал убирать стол, вытирая его салфетками и складывая использованную посуду в пластиковый мешочек.
- А как же легенда о Троянском коне?! - В молодом оппоненте взыграл упрямый спорщик - вполне законная реакция простого человека на ситуацию, когда рушатся какие-то его догмы. - Ведь это с его помощью греки взяли-таки город!
У профессора по-юношески заблестели глаза. Любимая тема для него равноценна глотку возбуждающего напитка. Он выпустил густую струю дыма и открыл рот:
- Ну, подумайте сами, коллега, - вкрадчиво сказал он, великодушно позволяя скромному технику-пилоту приблизиться к олимпийским вершинам учености доктора истории. - Каких размеров должен быть этот пресловутый конь, чтобы вместить в себя достаточное количество воинов, способных завязать сражение в городе и держаться до подхода подкреплений с кораблей?
А во-вторых, конечно, людей этой эпохи можно сравнивать с детьми, но они далеко не тупицы. Неужели вы полагаете, что троянцы втащили бы коня в город, не проверив предварительно его, так сказать, внутреннего содержания? Для этого достаточно было оторвать одну из досок. Нет, голубчик, все это лишь красивая легенда.
- Значит, миф о Троянском коне выдумка?
- Безусловно. Лично я придерживаюсь гипотезы о том, что греки ушли отсюда, как говорят русские, "не солоно хлебавши". Множество фактов свидетельствуют в пользу такого предположения. Внимательно прочтите миф о Троянской войне, и вы убедитесь в этом. Он полон печали, нелепостей и противоречий. Общая тональность мифа и произведений Гомера и даже прямые указания в текстах говорят нам, что ахейцы с союзниками провалили свой анабазис, а уже задним числом, в утешение себе и в оправдание перед потомками, сложили легенду о Троянском коне в выгодном для себя свете.
Илар подумал, что профессор закончил, но Хейц вдруг почти закричал:
- А судьба главных героев и вообще всех участников похода?! Какова их дальнейшая судьба? А вот какова: одни затерялись черт знает где, другие осели на чужбине, третьи скитались по миру много-много лет, всячески под разными предлогами оттягивая момент возвращения на родину; четвертые погибают на родине, их убивают почти сразу по прибытии. Разве так встречают победителей? Разве это победа? По-моему, это катастрофа. - Хейц обратным концом сигары почесал лысину и скривил физиономию. - Хотя... некоторые псевдоученые полагают, будто Троя все же пала пред греками... Впрочем, оставим бесплодную дискуссию и займемся-ка лучше полезным делом. В конце концов, мы сюда затем и явились, чтобы решить эту вековую загадку E sempre I' ora. Смею надеяться, что нам не придется долго ожидать финала этой драмы. Каким бы он ни был, черт его побери!
Кряхтя, Хейц поднялся со стула.
- Передайте от меня привет Елене Прекрасной! - хохотнул техник-пилот. - Хоть бы глазком взглянуть на нее... Говорят, шикарная была женщина. Секс-вуман Древней Греции!
- Боюсь огорчить вас, юноша, но, полагаю, что и Елена Прекрасная - не более чем миф, то есть опять же красивый вымысел. Ее постоянный эпитет - Прекрасная прямо указывает, что перед нами не живой человек, а символ, сказочный или, если угодно, квазиисторический персонаж. В русском фольклоре, кстати, существует аналогичный персонаж, только под другим именем - Василиса. Василиса Прекрасная, она же и Премудрая. Если учесть, что Елена тоже была не только красива, но и умна, то аналогия станет очевидной. Мечта о прекрасной, умной женщине, зародившаяся в глубокой древности, как эстафетная палочка, передавалась из культуры в культуру. И еще неизвестно, от греков к славянам перешла эта сказка или наоборот...
- Ну, профессор, как же так, ей-богу! У вас, что ни возьми, - все выдумки да сказки. Обидно, право... Этак и мир бы рухнул, опирайся он только на эфемерные сваи розовых утопий и голубых фантазий. В основании культуры должно лежать нечто материальное. Должны быть какие-то прототипы... Ну, я не знаю... Ведь троянский сыр-бор как раз разгорелся из-за нее, Елены Прекрасной. Или, скажите, я опять не прав?
Профессор усмехнулся в искусственную бороду:
- Илар не будьте ребенком. И не ссылайтесь на мифы - это дилетантизм. Я бы поостерегся упрощать политическую историю и низводить ее до семейной хроники. Никто войны из-за одной женщины затевать не станет. Вы не хуже меня знаете, что войны носят экономический характер, простите за дидактику. Другое дело, когда речь идет о многих женщинах, о рабах вообще, о захвате территорий, богатстве, о славе, наконец... Подобные мотивы понятны. Все остальное - романтические бредни.
- Сдаюсь, док, сдаюсь. - Илар поднял руки. - Ну, хорошо, как бы там ни было, вы все-таки на всякий случай держите телепортатор в режиме готовности. И не расставайтесь с посохом - туда вмонтирован нейрошокер.
- Sher gut [очень хорошо (нем.)], - ответил Хейц и пошел запрягать в телегу Франка.