— Прошу вас, — директриса указала на двери нужного класса. — Это «А». Гимназический. Очень достойный класс. Обучаются по программе повышенной сложности и успевают, представляете? Учатся на «отлично». Ну, кроме одного-двух, может быть. Но тех мы скорее всего будем переводить в обычный класс.
При появлении группы дети поднялись. По милостивому разрешению директрисы сели.
— Гимназия платная? — негромко спросил директрису Дима.
— Школа за обучение денег не берет, — пояснила с достоинством та. — Родители оплачивают только методические пособия и квалификационную подготовку педагогов.
— Понятно, спасибо.
Диму класс «А» не интересовал. Вряд ли дочка оперативного работника учится в гимназии. Зарплата не та. Он очень удивился, когда худенькая, похожая на мальчишку девочка, поднявшись со своего места, звонко выпалила:
— Настя Светлая.
Оператор, наблюдавший больше за Димой, нежели за детьми, уловил движение бровей, кашлянул:
— А ну-ка, Настя, повернись к окну. Лампы включите, пожалуйста.
Он подошел к девчушке, опустился на корточки, повернул лицо Насти так, чтобы на него попадало как можно больше света, прищурился.
— А что? Хорошая девочка. Мне нравится. Нет, правда. Миш, как тебе?
Играл оператор просто грандиозно. Миша покосился на Диму, тот едва заметно кивнул. Режиссер вздохнул.
— Настя, ты хочешь сниматься в кино?
Вопрос был чисто риторическим. На свете, наверное, нет ни одного ребенка, который бы не хотел сниматься в кино. Настя с любопытством посмотрела на оператора, на режиссера, кивнула утвердительно.
— Ну и отлично. — Миша достал из кармана блокнот, сделал запись. — Мы сейчас пойдем посмотрим детей из других классов. Настя, задержись после уроков, пожалуйста. Нужно будет сделать фотопробы и переписать данные.
Настя снова кивнула.
Отобрали для вида еще пятерых. На Настю Светлую директриса отреагировала лимонной улыбкой. Троечница. По поведению твердый «неуд». Постоянно дерется, дерзит.
— В самом деле? — Дима понимающе кивал. — Любопытно, что именно эта девочка и подходит больше других.
— Ну зачем вам Светлая? Посмотрите на Лялечку Зотову. Просто прирожденная артистка. Прирожденная. Вся в мамочку. В самодеятельности у нас постоянно участвует. И танцует, и поет, и стихи читает. Лялечка, подойди сюда, деточка! — Лялечка Зотова, фарфоровая кукла, жеманно хлопала красивыми ресничками. — Посмотрите, молодой человек. Ее мама, кстати, на местном телевидении работает. А до этого работала в Москве, в «Останкино».
— Ну, что касательно мамы, это, конечно, замечательно. Но нам нужен другой типаж, понимаете?
— Да вы только посмотрите…
Пока Миша переписывал данные, оператор в актовом зале возился с фотопробами.
— Дети — гады, — бурчал он, забираясь в «БМВ». — Звездная болезнь у них хуже, чем у взрослых. Ее еще снимать не начали, только для проб отобрали, а она уже звезда. Ей говоришь: «Стой так, голову держи так». Ни фига. Она лучше меня знает, с какой стороны ее снимать надо. Что за бардак! Взрослому сказал пару ласковых — он все понял, а с этими что прикажете делать? И свет у них тут — полное г…о. Актовый зал называется. Ни одного прожектора. Кто им свет ставил, хотел бы я знать? Головы отрывать надо за такой свет.
— Успокойся, — усмехался Миша. — Пробы-то все равно левые.
— Ну и что, что левые? — не унимался оператор. — Я сейчас не про пробы говорю, а про свет. Да, а девчонка хорошая. Настя эта. Хорошая, честно, — уверил он. — Мишаня, присмотрись. Когда надумаешь детей снимать всерьез, бери сразу, не торгуясь.
— И что теперь? — спросил Миша, глядя на Диму.
— Ничего. Завтра утром возьмешь Северьяна Януарьевича, подъедете к ней домой, подпишете договор. А Антон нам к послезавтра что-нибудь напишет.
— С ума сойти можно, — вздыхал сценарист.
— Пробы-то печатать? — полюбопытствовал оператор.
— Да на фиг они нам! — ядовито процедил Миша. — Актрису уже утвердили.
— Напечатайте на всякий случай, — ответил Дима.
«БМВ» выехал со двора. Дима отвез группу на автовокзал, извинился:
— Ребята, времени в обрез, а мне еще надо к человеку одному заехать. Вот деньги, — он протянул Мише несколько крупных купюр, — возьмите частника. В Москву вас с удовольствием отвезут. И, Миша, позвони мне вечерком. Нужно будет все обсудить.
— Хорошо. — Режиссер покачал головой. — Дима, не знаю, что ты затеял, но мне это не нравится.
— Миша, тебя мои планы не касаются, — возразил довольно прохладно Дима. — Все, я жду от тебя звонка.
С автовокзала Дима поехал к отцу. Мало-старшему принадлежал трехэтажный особняк в коттеджном поселке сразу на выезде из города. Строились дома в расчете на московских клиентов. Большую часть москвичи и купили. Но были и местные. Предприниматели либо представители криминального мира. Поселок был тихим, охранялся хорошо. Постояльцы тоже старались не шуметь. Зачем гадить в собственном доме?