— Поясни. Нормальным языком, — прищурившись, велел Агамемнон, вспоминая, в каком свинарнике у него ещё остались незакрытые вакансии.
— Рану эту воин нанёс великий, — пояснил лекарь, не обращая внимания на скрип зубов собеседника. — Лишь воин этот касанием копья рану излечить может.
— А нормальных врачей у тебя нет? — спросил, скривившись, Телеф.
— Заткнись, — бросил ему Агамемнон. — Нам нужен Ахилл. А Ахилл согласится только прибыть на войну. Поехали.
— Куда? — не понял Телеф.
— В Авлиду, — пояснил микенский царь.
Глава 7
Ахилл прибыл на зов на новой красной колеснице. Боевое средство передвижения было украшено таким количеством шипов, что запряжённые лошади с опаской косились назад, опасаясь, как бы какое-то из лезвий не впилось в них. Герой, не обращая внимания на коней с косоглазием и возницу с нервным тиком, легко спрыгнул на землю и направился к остальным царям, ярко сверкая новыми доспехами. Окружающие же принялись рассматривать с почтительного расстояния боевую машину, на правом борту которой красовалась надпись «Спасибо деду Гефесту от всех за сей охуенный ахилльский доспех», а на левом кто-то криво намалевал «АРЕЕЕС!!!». Царя, решившего уточнить, где расположена эта компания по прокату колесниц, Ахилл лично утопил в заливе вместе со всем его войском.
— Если кто-то ещё пизданёт, что колесница прокатная — голыми руками порву, —пообещал Ахилл. — А из костей спицы для колёс сделаю.
— Кстати о колеснице, — поинтересовался Менелай, разглядывая диковинное средство передвижения. — Почему она красная?
— Красная ездит быстрее, — пожал плечами Ахилл с таким видом, будто изрёк общеизвестную истину.
— А тебе пХГавда доспех Гефест подаХГил? — спросил Одиссей с почтительного расстояния.
— Ну, не совсем подарил, — стушевался неуязвимый воин, почёсывая закрытую тремя слоями бронзы пятку. — Одолжил на время войны.
— Она из БХГоньшеХГинга что ли? — уточнил царь Итаки, которого спасло только то, что он был быстрее Ахилла, и тот за полчаса бега остыл.
— Зачем меня вызвали? — прорычал Ахилл, махнув рукой на бегающего кругами итакийца. — Нашлись демоны? Пошли пиздить.
— Ахилл, — осторожно начал Агамемнон. — У нас тут проблема возникла. Помнишь Телефа? Который сын Геракла.
— Это который не демон? — уточнил Ахилл без особого интереса. — Ну помню. Помер?
— Нет-нет, — замахал руками главнокомандующий. — Как раз наоборот.
— Что, родился ещё раз? — не понял великий воитель, почесав затылок.
— Эээ, — Агамемнон замялся, не зная, что ответить. — Рождается. А ты можешь помочь.
В течение примерно минуты сын Пелея и Фетиды тупо смотрел на микенского правителя, не моргая.
— Мне даже интересно, каким образом, — наконец произнёс Ахилл и согласился поучаствовать в «родах».
— От тебя требуется поводить копьём по его ране, — пояснил прорицатель Калхас.
— Уточни, котоХГым, — издали посоветовал Одиссей, получив ещё одну получасовую тренировку в беге с сильной мотивацией поддержания темпа.
Вернувшись, Ахилл исполнил свою роль в волшебном исцелении ноги Телефа. Затем, удивившись не меньше Агамемнона, залечил и вторую рану сына Геракла, оставив пострадавшей только его гордость.
— А как я узнаю, что ко мне сила вернулась? — поинтересовался царь Мизии, разглядывая исчезнувшие шрамы на бедре. — Если я опять не... Не оценят, в общем.
— А, так это проще простого, — заявил Менелай. — Перед женой потренируйся на кошк...
— На троянках, — перебил брата Агамемнон. — Хочешь с нами?
— А что, можно, — задумался Телеф. — Я в деле, пойду соберу армию.
— И это что, всё? — стал выяснять Ахилл. — Только ради этого меня и позвали?
— Вообще нет, — поведал Агамемнон. — Мы решили наконец познакомить вас с Ифигенией.
— О, серьёзно? — обрадовался Ахилл. — Я так давно этого ждал! Я даже песню ей посвятил!
— Вот и замечательно, — заулыбался Агамемнон. — Прогуляетесь, споёшь ей.
Когда суженые наконец-то повстречались, восторгу Ифигении не было предела.
— А ты правда Ахилл? — едва ли не завизжала она, кинувшись тому на шею. — Я амфоры с тобой коллекционирую! Какие у тебя мышцы! Ещё больше, чем на фресках!
Не сумевший оторвать от себя поклонницу Ахилл по совету счастливого отца так и отправился на романтический пикник с Ифигенией на шее, где, наконец, смог уговорить её разместиться на роскошных подушках и послушать песню, которую он ей посвятил. Взяв в руки лиру и попробовав пару струн, великолепный во всём Ахилл запел.