— Я же говоХГил, что эти шлемазлы только и будут обсуждать, кто с кем ёбся, — заявил гордый собой Одиссей на очередном военном совета.
Две недели спустя цари прибыли на стройку для оценки переделанного проекта. Увидев результат, они встали как вкопанные, не в силах подобрать слова.
— Это что? — спросил Менелай, первым подобравший челюсть с пола.
— Это... Л-лошадь, — пояснил архитектор, снова начав запинаться. — Изд-делие КС.
— Чего? — переспросили цари хором. — Н-название так-кое. Зашифров-ванное. — Меня больше волнует, что у неё с ебалом, — нахмурился спартанец.
— Это д-дизайн такой, — ответил ответственный за строительство. — Егип-петский.
— Засунь себе этот дизайн в жопу и египсь с ним сколько хочешь! — заорал царь спарты. — Я не полезу в лошадь с человеческим ебалом!
— Так это д-дизайн такой, — снова попытался оправдаться архитектор.
— Ну всё, — прервал его кровожадно ухмыляющийся Агамемнон. — Карачун тебе, Цырытеллос.
Проект было решено передалсть. И в этот раз руководить стройкой поручили Филоклету, который нашёл замечательный способ мотивации, угощая особо отличившихся рабочих стимфалюхой. Перепуганные рабы, оценив вид и запах зелья, решили впредь работать синхронно и с одинаковым результатом. Благодаря такому решению ни один строитель не оказывался ни первым, ни последним, и не попадал в филиал Тартара на земле, как они прозвали палатку пьющего бригадира. Три недели спустя на закрытом показе царям был представлен первый образец "Изделия КС-2", который царям понравился куда больше. Единственным, кто остался недоволен, оказался Менелай.
— Я в эту хуйню не пролезу, — заявил царь Спарты, в доказательство уперевшись рогами в узкий люк в животе.
— Так сними шлем, — посоветовал Филоклет.
— Иди нахуй, — попросил его Менелай. — Расширь люк и увеличь внутренне пространство! Я на штурм пойду только в шлеме!
— Да как же я его тебе расширю? — поразился новый архитектор.
— А меня не ебёт! — огрызнулся царь.
— Сделай так, чтобы я внутри помещался в шлеме!
Вздохнув, Филоклет собрал попрятавшихся по лагерю строителей и приступил к делу, решив простимулировать их дополнительными маркитантками. Это вызвало панику среди рабочих, и они, белые от ужаса, завершили проект за неделю без перерыва на сон, еду и прочие низменные человеческие потребности, опасаясь покинуть площадку. В этот раз все цари скрипели зубами, но одобрили проект; и на следующий день довольный Агамемнон собрал на площади рядом с закрытым Изделием всю армию для вдохновляющей речи.
— Долбоёбы, сука! — воскликнул он. — Ёбаные распиздяи нахуй! Вы десять лет ебётесь в жопу вместо того, чтобы просто взять и захватить эту блядскую Трою!
— Эй, твоё долбоёбское величество! — отозвалась армия. — Нельзя просто так взять и захватить Трою!
— Правильно, пидарасы! — рявкнул довольный Агамемнон.
— Поэтому мы захватим её не просто! Очень не просто! А с помощью...
Армия затихла, косясь то на огромную укрытую тканью статую, то на главнокомандующего.
— Вот этого! — громко крикнул царь и дёрнул за верёвку, срывая покров тайны с чудо-оружия. На плацу воцарилась настолько гробовая тишина, что было слышно, как по рогу Менелая топает бабочка.