Пару дней спустя фигура в плаще, чем-то отдалённо напоминающая царя Итаки, встретилась на лесной опушке с козлоногим сатиром, державшим за плечами большой мешок.
– Пациент, – сказал сатир. – Вы деньги привезли?
Одиссей протянул козлоногому позвякивающий кошель, получив заветный мешок, и повернулся, чтобы уйти.
– Простите, – окликнул его житель леса, – но зачем вам столько перебродивших оливок?
– Я их таки натуХГально съем, и меня увезут в дуХГдом.
– Но зачем? – поразился сатир.
– Не плющит меня на ТХГою идти, – признался царь Итаки, отправившись домой.
План Одиссея был прост и надёжен, как ещё не изобретённые швейцарские часы. В течение нескольких дней он сидел перед дворцом и уплетал перебродившие оливки, особенно стараясь при появлении больших групп подданных. По его расчётам, по всей Итаке вскоре должны были пойти слухи, что царь сошёл с ума. Эти слухи и отпугнули бы потенциальных хедхантеров, так жаждущих закрыть вакансию в своём походе.
Всё традиционно испортила мелочь. Жители Итаки настолько привыкли к причудам своего царя, что не обратили на новый эксперимент никакого внимания. Так Одиссей остался без столь необходимого ему образа. Зато приобрёл нового приятеля, Чебурашку, который ищет друзей. Он и подсказал приунывшему царю новый план.
Прибывшие на остров Менелай и Агамемнон в сопровождении кадровиков с удивлением узнали, что Одиссей всё-таки поехал кукухой. Переглянувшись, они поспешили к дворцу, остолбенев от открывшегося им зрелища.
Сад царицы был вырублен и вычищен до земли. Сама царица стояла с младенцем Телемахом на руках чуть поодаль, взволнованно причитая и беспокоясь о здоровье мужа.
– Ну и чего вы припиздовали сюда? – обратилась она к пришедшим царям. – Не видите, что он вконец ебанулся?
Царь тем временем усердно пахал почву плугом, запряжённым ослом и волом. Когда к нему подошёл Менелай, он как раз засеивал вспаханную часть солью.
– Слушай, Одя, – начал спартанский царь. - Я всегда знал, что ты немного того, но сейчас ты сам себя на повороте обходишь.
– Шмали, дХГуг, – широко улыбнулся в ответ царь Итаки, протягивая приятелю сухую оливковую ветку. – Сколько хочешь. У ЧебуХГашки, котоХГый ищет дХГузей, паХГники.
– У кого? – выпучил глаза Менелай. – И что такое парники?
– ПаХГники – это паХГники, – пояснил Одиссей, снова взявшись за плуг. – И мы их сейчас будем ХГасшиХГять.
Вздохнув, Менелай вернулся к брату и остальным.
– Одиссей, похоже, совсем ебанулся. Придётся без него.
– Ну это мы ещё посмотрим, совсем или не совсем, – внезапно вышел вперёд Паламед и, забрав у заверещавшей Пенелопы Телемаха, положил его перед плугом царя Итаки.
Одиссей сначала замедлился. Потом остановился, покосившись на всё шире улыбающихся Менелая с Агамемноном.
– ПидаХГасы, – вздохнул Одиссей и пошёл собираться на войну.
– Долбоёб ты, Одя, – вздохнула Пенелопа и пошла забирать брошенного на грядке Телемаха.
– Вот теперь всё пойдёт как по маслу, – заявил Агамемнон Менелаю, пока они нагоняли Одиссея.
– По пизде всё пойдёт, – понуро заметил царь Итаки.
И только вол с ослом остались на полураспаханном участке, опасливо косясь на Чебурашку, который ищет друзей.
Глава 3
Эскадра галер последнего модельного года, сверкая белоснежными парусами, рассекла волны, приближаясь к царству Саламин. Стоящие на носу самого богато украшенного корабля, командующие походом цари не могли сдержать довольных улыбок, завидев землю на горизонте. Им было чему радоваться. От желающих присоединиться к экспедиции не было отбоя, части даже приходилось отказывать.
На пути к Саламину, царству Аякса Великого, прозванного за свой рост Теламонидом, эскадра встретила несколько дырявых посудин, заполненных бездельничающими мужами и злыми от поведения пассажиров матросами.
–ДобХГого вам ветХГа, – поприветствовал капитана ближайшего корыта Одиссей. – Кто вы?
–И тебе доброго ветра и милости Посейдона, Одиссей, – ответил ему капитан, отгоняя палкой пассажиров, которые в это время пытались нарисовать самих себя на амфорах, - Мы везём не желающих участвовать в вашем походе куда-нибудь подальше.
–А куда вы путь деХГжите? – спросил итакийский царь.
–Идём с Лесбоса в Саламин, – ответил тот, отмахиваясь от предлагающего оливковый смузи пассажира странного вида. – Местные сказали, что у них остров для женщин, а не для баб.
–А в Саламине что, никто воевать не желает? – удивился Одиссей.