Но целитель не успел мне ответить. За нашими спинами раздался звук тяжелого дыхания. Мы с магистром обернулись в недоумении. Ректору явно поплохело. Он смотрел на обычный кишечник с такой гаммой неприятных чувств! Сглотнул и рванул к диванчику.
– А что это с ним, магистр?
– Баночки мои первый раз увидел! Рон, дыши глубже, сейчас настоечку дам! Лера, какой пульс у него?
– Частит!
– Выпей вот настоечки, Рон, ты же на боевых был столько раз, ну что ты.
– Они там не по частям! – шумно выдыхая, заявил ректор.
– Да ладно, и убитых ты видел, и друзей хоронил, и гадов хоронил.
– Они там не в банках!
– Ну, какая разница, в гробах или в банках, кишечник же есть?
– Он не торчит, он внутри!
– Ну да, это снаружи! Рон, не смеши! Эх, молодежь!
Я укоризненно посмотрела на целителя, приложила руку ко лбу магистра Рональда, влажный, он перехватил мою руку, опустил себе на лицо, прижался даже.
Довели! Академией, адептами, банками!
Посидев немного, высвободила руку, пощупала пульс, все хорошо, спокойный, наполненный.
– Магистр Андрис, что вы решили по расписанию?
– Допишем с этим страдальцем, завтра уже, подумаем.
– Спасибо! Могу идти?
– Беги.
Так что, отец, мы своего добились, практика будет!
22
Лето приближалось стремительно, от отца не было ничего. Вообще ничего.
А я выросла на два сантиметра, казалось, немного, но было заметно. По брюкам. В результате мне поменяли форму, получилось неловко, форму меняли всем раз в год, и все ходили в старой, а я в новой. Группу это очень веселило, меня звали – наш ребенок. Я в отместку называла старшего сокурсника Дедом. Это не мешало Деду у меня списывать, или быстро спрашивать перед очередным зачетом.
– Не стыдно? – спрашивал куратор.
– Понимаете, – проникновенно говорил розовощекий Дед, пойманный в очередной раз, – у детей еще нет определенных интересов, которые нас, старичков, отвлекают от прозы жизни. И переводят интересы в иную плоскость.
– Я даже догадываюсь, в какую.
– Магистр, как можно так думать? Это мы в теории можем слегка заплыть, а на практике…
– Простите, а на какой практике, конкретно, вы блистаете?
– Магистр, ну что вы так сразу! И мне вообще неловко себя хвалить!
– Конечно, неловко, когда не за что.
Магистр Шон отловил нас на дополнительных занятиях по боевке.
В один прекрасный день группу сильно задержали на боевых состязаниях, и меня стал искать сэнсэй. Заглянул в спортзал, посмотрел на занятия и по праву старшего преподавателя отчитал, а больше всех прилетело именно мне.
– Лера, а ты чем думаешь? Это не группа, а улитки с бантиками! Что, только наставники должны за вас все делать, прожевать и в рот положить? Найди время и дважды в неделю всю группу гоняй по программе! Вы не сдадите боевку, и вас не примут в Академию. Это не подготовительная группа, это позор магических миров. Через месяц лично проверю! А если вы думаете, что вас примут еще раз на подготовительное отделение, то спешу обрадовать, я в приемной комиссии! Ясно?
Он повернулся и вышел, за ним – довольный собой наш преподаватель.
– Так, собираемся по вторникам, субботам и воскресеньям, через полчаса после ужина, другого времени у меня нет, звать никого не буду.
– Лера, стой, а почему улитки с бантиками? – спросил дед.
Я обвела выразительно наших девочек, всех пятерых, кроме меня и Азы. Все девочки были в роскошных бантах на прическах.
– Даже не представляю, почему.
Я вышла, расстроенная очень. Времени и так не хватало.
На следующий день собралась вся группа, бантов на головах не было.
С Азой я начала с элементарной защиты, поставила ей в пару девушку, у которой схожая проблема. Остальным девочкам предложила выучить по две связки, не больше, но выучить отлично. У парней то же самое, только степень другая. Парни знали весь минимум, но делала приблизительно, тратили очень много ненужной энергии, поэтому и выдыхались сразу. Тоже предложила выучить по три-четыре связки, но делать очень точно. Разбила по парам, по очереди подходила, проверяла.
Вот на второе занятие и пришел магистр Шон, как куратор. Долго смотрел на меня, хмурую и злую.
– Лера, чем-то могу помочь?
– Магистр, а знаете, можете. Я только сейчас поняла, у группы сложилось стойкое убеждение, что, во-первых, они пишут как бы черновик, понимаете? А потом придут в Академию и будут уже нормально учиться, а пока отделение все равно подготовительное. Во-вторых, они мнят себя элитой, головастиками, они будут создавать, они творцы, а топором махать, или кулаками, это вон пусть стражи занимаются. Вероятно, ни на одном занятии не было сказано об ответственности магов перед теми, кто кормит, одевает, лечит. По крайней мере, при мне точно не говорили. И в-третьих, надо объяснить, что магия может кончиться, исчерпается резерв, или попадут в мир без магии. А проверяют артефакты часто в критической ситуации, когда маг должен сохранить жизнь товарища и свою.
– Лера, – магистр растерялся, – это же само собой разумеется!
– А почему само собой? Магистр, мы на подготовительном отделении. Кто сюда поступил? Дети не из магических семей в основном. Детей из магических готовят дома. Они основные понятия впитывают, как говорят, с молоком матери. И поступают сначала в школы, потом в Академию. Или они на домашнем обучении, с приглашенными специалистами, и сразу в идут в Академию. В программе Академии все есть, конечно. Но они должны сейчас окончить подготовительное отделение. Иначе получится все-таки черновик, понимаете? Кроме того, где гарантия, что вся группа поступит при таком отношении? Это у меня есть еще год, а у них? Два месяца? И все? Интересно, в группах подготовительного отделения других факультетов такое же настроение? Или только тут, у техно-магов?
– Я понял, Лера.
И магистр исчез.
После занятий пошла к Штирлицу, в вольер. Бегала с ним в догонялки, обнимала его и тискала, он мне радовался. Теплый, дружелюбный пес.
А завтра у меня опять трупы, с группой целителей. Мы проходим ожоги и ножевые ранения. Это очень тяжело, но я держусь. Вспомнила магистра Рональда, улыбнулась. Самое удивительное, что он с магистром Андрисом недавно выходил из спецхранилища Академии, мы поздоровались. Нормального цвета вышел, не зеленого.
Наверное, этот пробел в образовании восполняет.
23
Нам, девчонкам, если есть женские трупы, обычно они и попадают. Нас две совсем молодых, мне скоро пятнадцать, а еще одной первокурснице семнадцать. Если попадаются только мужские трупы, то магистр Грог, он ведет у первокурсников, не разрешает нам первыми открывать тела. Он аккуратно прикрывает пах, а потом сам снимает всю простыню. А тут особенный случай, зачет!
Магистр подходит к трупу с адептами, снимает простыню, быстрый осмотр и простыня возвращается на место. Адепт должен смоделировать ситуацию и рассказать, что и как произошло, порядок получения ран, примерный срок давности. Мы в самом углу, и явно до нас очередь дойдет не скоро. Напарница вытащила тетрадь, она молодец, делает выписки. Я ничего не взяла с собой, даже рюкзачок. После спецхранилища, а оно первой парой, сразу бегу в душ, а потом на остальные занятия. Мы сели на длинную скамейку, больше ничего нет, только столы для тел. Прикинули, всего двенадцать адептов, по парам, минут пять на каждую пару, полчаса примерно.
Я стала медитировать, проверила резерв, полнехонький, интересно, сколько у меня сейчас муе-шек.
Раскачать взрослым магам с нуля резерв тяжело, проще с самого детства. Отец занимался со мной всем, чем мог. Главное, физическая нагрузка должна идти параллельно с магической, иначе сильным магом никогда не стать. Конечно, есть свои особенности, например, можно впервые появиться на Элании в день Стихий, это дважды в год есть такой праздник. Так появились с Земли Ксения и Варвара, многие маги с Рандиана и других миров. Еще более существенно, если родишься в Элании в эти дни, так родилась Санечка. У меня получился обычный, традиционный вариант. Хорошо то, что родилась в магическом мире. Отец очень серьезно со мной занимался, и очень точно, взвешивая мои возможности, двигался вперед, методично и упрямо, никогда не сдаваясь. И сумел привить мне интерес к магии, любовь к музыке, умение получать удовольствие от физической нагрузки.