Он не только уцелел в наше трудное время, когда обывателю кажется, что сейчас не до искусства, но поднялся еще выше, став главным в своей области российским учебным заведением - Академией музыки...
За время моей работы в институте мой класс закончили около ста выпускников. Некоторые по разным причинам остались без дипломов - не выдерживали пятилетний курс обучения или еще до окончания уходили работать. Большинство моих учеников -исполнители, меньшая часть работает педагогами.
Помимо учебной нагрузки, в институте (как и во всех советских вузах) специально отводились часы на научную работу. Писать обязаны были все педагоги, доценты, профессора. Из ежегодного потока научных работ отбирались наиболее интересные и публиковались в сборниках под названием "Труды Государственного музыкально-педагогического института имени Гнесиных".
Мне тоже удалось создать ряд работ: ''Штрихи трубача" - озвученное пособие, несколько озвученных работ, посвященных этюдам трубача, вопросам интерпретации музыки, системе комплексных занятий.
Мои научные работы были основаны на конкретной и живой практике. Их никто не пытался опровергнуть, могли только заимствовать и в некоторых случаях переписывать идеи, в них заложенные, причем без ссылки на первоисточник (в чем я неоднократно и убеждался).
Педагогическая работа трудна, подчас она поглощает больше энергии, чем исполнительская деятельность. Поэтому в последние годы во время учебных занятий дает о себе знать сердце. Оно почему-то беспокойно ведет себя, как будто ему больше нужно, чем мне. Да, мы работаем с ним вместе всю жизнь, без него я не мог бы прожить и часа. Поэтому не могу не сказать, что после трех инфарктов коллеги-трубачи многих стран мира подарили мне новое сердце, организовав и оплатив в 1989 году чудотворную операцию в Голландии, в Роттердаме. Инициатором ее был молодой трубач голландец Арто Хоорнвег. Ему и всем, кто принял участие в моей судьбе в те дни, я навсегда признателен.
Замечаю, что с годами педагогическая работа дается все труднее, все больше потребляет эмоциональной, интеллектуальной и нервной энергии. Много ее уходит на бесчисленное повторение элементарных истин, хорошо мне известных и поэтому кажущихся известными каждому...
Стоп! Вот где истина. Ведь понимаю, что передо мной новый человек, который не может знать того, что знает педагог, поэтому он и пришел учиться! Но если так, я должен спокойно и терпеливо объяснять, хотя бы в тысячный раз, одно и то же - и беречь свою энергию и нервы ученика. До тех пор, пока можешь с этим справляться - ты учитель. А не можешь - бросай это дело.
Что я и сделал после почти сорока лет занятий педагогикой.
Правда, выдержка и самообладание еще есть. Их хватает на проведение коротких курсов мастерства. Тут я, как и в молодости, опять на коне: выкладываю столько информации, что, говорят, у участников голова идет кругом!
Советская педагогическая школа
Для советской педагогической школы не были характерны горизонтальные профессиональные связи. Как и в общественной системе в целом, здесь действовала скорее "вертикатьная" форма, построенная на принципе подчинения сверху вниз.
Вертикальная система строится пирамидально: вуз, в нем по каждому инструменту свой "туз", т .е. профессор, а дальше (ниже) в соподчинении - учебные заведения среднего и начального звена: музыкальные училища и музыкальные школы. Это, по нашей терминологии, Называлось "кустом".
Скажем, школы и училища Новосибирского куста или Гнесинского куста.
С точки зрения организационной, это логично, каждый вуз черпает кадры из своего "куста".
Беда в другом. Каждый "куст" живет изолированно от других. Более того, до смерти ревностно относятся здесь к "своим" и "чужим". В западных школах, наверное, тоже существует ревность, однако посещение уроков по специальности у другого педагога или учеба у разных учителей считается нормой: "Поучился у меня, теперь поучись у другого". На международных конкурсах в анкете участника в графе "Учитель", как правило, указывается несколько имен. Это никого не оскорбляет, а наоборот, внушает доверие и вызывает интерес членов жюри. В советской же школе ученик - как бы "собственность" учителя. Посещение уроков другого профессора считается предательством. Только тайком от своего педагога можно поинтересоваться другой методикой, поискать для себя что-то, в чем хочешь разобраться сам. Это одна из причин, тормозивших развитие музыкантов в советской школе.